Суженый, или Брак по расчёту

Ксения всё-таки покрылась румянцем. Услышать от знаменитого режиссёра похвалу в адрес актёрской игры – это о-го-го как приятно. Не зря старалась. Она настроилась внимать дальше. Может, скажет что-то вроде того, что в ней умирает гениальная актриса. Но произнёс Дэниэль несколько иное:

– Вы меня так впечатлили, что умей вы петь, предложил бы вам роль в одном из мюзиклов.

Вот это «умей вы петь» всё испортило.

– Почему это вы думаете, что я не умею петь?

Вообще-то Ксения действительно не умела. Слух у неё был неплохой, она могла различить фальшивые ноты в чужом пении, но вот сама в ноты попадала через раз.

– Умеете? – Дэниэль иронично сощурился. – Может тогда, придёте во вторник на прослушивание? В девять утра я провожу традиционные собеседования для начинающих актрис и актёров, желающих попасть в труппу.

Вздумал дразнить?

– Может, и приду.

Он ещё больше развеселился её браваде.

– А зачем нам ждать вторника? Я могу прослушать вас прямо сейчас.

– Да пожалуйста, – Ксения не собиралась трусливо ретироваться. – Я готова. Как проходят эти ваши прослушивания?

– Они проходят обычно в малом зале. Я сижу в первом ряду, – Дэниэль встал из-за стола и переместился на диван. Закинул ногу на ногу и сделал нарочито серьёзное лицо. – Соискатели по очереди выходят на сцену, – он сделал жест, приглашающий Ксению встать посредине гостиной. – Я даю им какое-нибудь творческое задание и жду от них музыкальную импровизацию.

Ксюша вышла из-за стола и встала ровно напротив Дэниэля. Представляла она, как трясутся бедные начинающие актрисы, когда выходят на сцену, чтобы спеть знаменитому режиссёру. Но сама естественно волнения не испытывала. Она с трудом сдерживала улыбку. Понимала, что Дэниэль дурачится, и подыгрывала ему, сама не понимая зачем. Наверно потому, что её тоже веселила эта ситуация с понарошечным прослушиванием.

– А что вы говорите соискателям, которые покажутся вам безнадёжными? – поинтересовалась она. – «Спасибо. Свободны»?

– Нет, ну, не всегда так уж безапелляционно. Если вижу, что передо мной совсем ещё ребёнок и может сильно расстроиться резкому отказу, говорю сначала что-то вроде: «В этом что-то есть». А уже потом: «Спасибо. Свободны». А почему вы спрашиваете? Готовитесь услышать отрицательный вердикт?

– Вот ещё, – фыркнула Ксения. – Давайте задание. Я готова.

– Хорошо, раз вы так по-боевому настроены, то дам вам сразу что-то посложнее, – Дэниэль откинулся на спинку дивана. – Предположим, такая ситуация. Вы украли в супермаркете шоколадку. Но охрана вас вычислила и задержала. Ваши действия.

Пф-ф. И ничего сложного. Ксения вытащила на середину гостиной два стула и встала между ними. Развернула их «лицом» к себе, чтобы сделалось понятно, что стулья – это и есть задержавшие её представители органов правопорядка. Потом заломила руки и, поглядывая, то на одного, то на другого «охранника» запела с глубокой трагичностью в голосе:

– О, дааайте, дааайте, мне свобооодууу, я свой позооор сумею искупиить.

Уже на середине фразы вся напускная серьёзность режиссёра улетучилась, и он начал хохотать. Такого искреннего и обезоруживающего смеха в исполнении Дэниэля Ксения ещё не слышала. Режиссёр выглядел естественным и живым, и странным казалось, что этот же самый человек может быть абсолютно холодным и закрытым.

– Браво, – выдавил сквозь смех Дэниэль. – Вокал, конечно, ужасный, но отыграно неподражаемо.

– Я ещё и не такое могу, – важно заявила Ксения. – Это я ещё даже и не особо старалась. Задание было слишком простецкое.

– Ну, хорошо. Тогда ещё одно, – Дэниэль справился со смехом и снова напустил на себя серьёзности. – На подобных заданиях многие теряются и проваливаются. Представьте ситуацию: перед вами мужчина, которому вы очень нравитесь. И он вам нравится, но не знает об этом. Дайте ему это понять. Вдохновите на отчаянный шаг.

Раздумывала Ксения не дольше минуты. Сначала решила вновь использовать стул в качестве партнёра по сцене. Но вдохновлять на отчаянный шаг предмет мебели было не особо интересно, поэтому у неё появилась идея направить энергию на Дэниэля. Смерила его вызывающим жгучим взглядом, потом схватила со стола большую салфетку, которая, на удачу, оказалась красной, и начала играть ею так, будто находится на корриде и её задача раздразнить быка.

Не давая режиссёру отвести взгляд, она бодро и страстно запела, с каждым словом приближаясь на шаг:

– Тореадор, смелее-ее-е в бой! То-ре-адор! То-ре-адор!

От экспрессивного пения волосы, которые держались в высокой причёске на честном слове, рассыпались по плечам.

– Эта роль вам удалась ещё лучше, – Дэниэль вновь начал хохотать.

Он встал с дивана и явно собрался подыграть. Шёл прямо на Ксению и пляшущую в её руках салфетку. Салфетке спастись не удалось. Дэниэль ловко перехватил предмет, которым его дразнили, и отбросил в сторону. Ксюша тоже начала хохотать… Она поняла, что игра зашла не туда, только когда ощутила на спине его горячую ладонь. Вторая пятерня зарылась в распущенные волосы. Она подняла голову вверх. Дэниэль уже не смеялся – был серьёзен. От его горящего взгляда вдруг резко пересохло во рту.