Свадьба

Токкинс вылез на палубу, чувствуя, что становится слишком душно и скучно. Две выпитых за ночь бутылки вина едва шумели в голове, но почему-то не позволяли забыться. «Лучше бы я взял шотландского виски!» – сам себя выругал испанец, понимая, что напиться у него не получится.

Бригантина резво бежала по волнам, сияющее синевой высокое небо не предвещало грозы. Это обстоятельство не могло не порадовать изгнанника, несколько дней проторчавшего в порту, ожидая возможности выйти в море.

Солёный запах океана подбирался к ноздрям. «Ещё немного, и будет только синь впереди!» – с удовольствием вдыхая полной грудью воздух, подумал Джим и тут же краешком глаза заметил одиноко сидящую фигуру.

Высокий крупный мужчина с белокурой шевелюрой, потрёпанной ветром, сидел на маленьком бочонке рядом с большой бочкой и раскладывал на ней странные белые костяшки с чёрными точками.

– Бог в помощь! – на английском языке обратился испанец к незнакомцу.

Мужчина обернулся. Его светло-зелёные глаза внимательно осмотрели незадачливого гранда. Сделав приглашающий жест, блондин ответил по-английски:

– И Вам здравствовать долгие годы. Не желаете ли присоединиться ко мне? Пока моя жена отдыхает, мне заняться совершенно нечем.

Преподобный принял приглашение и сел на второй маленький бочонок, стоящий возле огромной перевёрнутой вверх дном бочки. Предрассудки о цвете волос уже давно и незаметно покинули душу испанца, потому он ни на секунду не заподозрил незнакомца в подлости. За кормой пролетела белая чайка, её одинокий крик разнёсся волнами на несколько миль, приятно приласкав уши бывшего моряка.

– Что это? – указывая на непонятный чёрно-белый узор, поинтересовался испанец.

– Домино. Но играть в него одному неинтересно.

– А как играть? – загорелись глаза брюнета.

– Я Вам покажу, сударь! – перемешивая костяшки, с готовностью ответил блондин.

После объяснения правил мужчины сыграли партию. Джиму очень понравился принцип, в котором причудливым образом сочетались случай и закономерность.

Юнга принёс тёплого пива. Блондин с домино угостил своего нового знакомого, даже имени которого он не спросил, и игра продолжилась. Несколько часов раскладывали мужчины костяшки, разговаривая о жизни и любви, потягивая подогретые напитки и закусывая сухой мелкой рыбёшкой.

– Значит, бежать от себя – это выход? – выводя длинный хвост игры наверх, уточнил блондин.

– С тех пор как я бросил дом, иного пути у меня нет, – признался испанец.

– А если не получится разлюбить ту красотку?

Вопрос и расклад поставили Преподобного в тупик. Открывая костяшки, он развёл руками: крыть было нечем.

– Вы выиграли, сударь.

– Мне просто повезло, – сгребая домино широкой ладонью, ответил блондин и снова подал знак юнге, чтобы принесли чего-нибудь поесть.

– Раньше мне тоже всегда везло, – вздохнул Джим, откинулся назад и положил руку на борт корабля. – Большая часть моих мечтаний стали явью.

Взор его приласкал бирюзовую гладь моря. «Этот цвет… Я всегда буду помнить о ней, пока рядом будет море…»

Блондин прервал его мысли:

– Мечта может сбываться и не сбываться. Но та, которая не сбылась, навсегда останется недосягаемой.

– Не все цели нужны для того, чтобы их достигать.

– То есть если Ваша красотка не Вашего сословия, то и мечтать не нужно?

– Отчего же? – обратил взор на собеседника испанец. – Мечтать можно. И в грёзах своих делать с нею всё, что захочется.

Блондин рассмеялся:

– Я бы предпочёл всё-таки реальность такой мечте.

Джим горько усмехнулся.

– Да, в жизни мне приходилось обнимать совсем других красоток… Впрочем… – мысли унесли его к таинственной жене адмирала, леди Линкольн. Токкинс снова перевёл взгляд на горизонт. – Была одна такая, о нескольких часах с которой мне всё ещё сложно забыть. Она и внешне под стать моей любимой. Думаю, та женщина смогла бы стать для меня чем-то большим. К тому же она была замужем за человеком, сумевшим реализовать другую мою мечту, но на момент нашей встречи почти овдовела. Это было хорошим знаком.

– Её муж был тем, кем желали стать Вы? – догадался собеседник и проворно принял у юнги поднос с горячей едой и вином.

– Верно, – кивнул Джим. – Он был адмиралом английского флота.

Блондин поднял взгляд на собеседника и присвистнул:

– А у Вас губа не дура, сударь.

Преподобный обернулся. В глазах его блеснул озорной огонёк:

– Вы, вероятно, рассмеётесь мне в лицо, если я назову Вам титулы обеих женщин, и сочтёте меня за сумасшедшего.

– Извольте, – ставя перед собеседником тарелку и бутылку, попросил блондин.

– Они обе были леди Линкольн. Только одна – жена графа, а вторая маркиза по праву.

Блондин выпятил губы и странно покачал головой:

– Был я однажды представлен маркизе… Да, не завидую выбору Вашего сердца. Она скорее застрелится, чем переступит через себя.

Джим вытянул ноги, звякнул шпорами о деревянную палубу.

– От этой напасти я её уже уберёг однажды. Надеюсь, второй раз эта девушка таких глупостей не наделает.

– Она скоро станет принцессой Бранденбургской, – вспомнив политику английского двора и рассказ Ирены, произнёс блондин.

Джим посмотрел собеседнику в глаза и прищурился: