Свадьба Анастасии

Константин Багрянородный был облачен в желтый, шитый золотом шелковый халат, еще более великолепный, чем у Романа. Только острые носки пурпурных сапог выглядывали из-под покрытой драгоценностями оторочки. На голове сверкала золотая императорская стемма, украшенная драгоценными камнями и эмалями, надетая на шапку с тульей, и увенчанная крестом наверху. По бокам стеммы свисали жемчужные подвески. Дополняя это великолепие, на поясе базилевса висела сабля в разукрашенных каменьями ножнах. Навершие рукоятки сабли украшал большой рубин.

Слева от императора сидела севаста Елена. У нее была смуглая кожа и черные, как смоль, волосы. Однако круглое лицо василиссы¹⁵ сохраняло доброе выражение. На ней было голубое шелковое платье, расшитое серебром. Жемчуг с драгоценными камнями в изобилии украшал грудь, воротник и рукава севасты. Голову ее украшала серебряная стемма императрицы, украшенная драгоценными камнями и эмалями. По бокам свисали жемчужные подвески. Красивые темно-синие глаза Елены излучали покой.

Роман не глядя по сторонам, проследовал к алтарю. Его сопровождающие заняли скамьи справа от алтаря. Места с левой стороны по традиции занимали женщины. Скамьи Великого храма делались не из прочного и скромного орехового дерева, а из светлого дуба. Навощенные и отполированные до блеска, они были инкрустированы черным деревом, слоновой костью, сандалом, самоцветами и жемчугом. Позолота и серебро отражались в полированном дереве и металле, отблески драгоценностей мелькали в самых дальних его уголках.

Едва жених занял свое место, со стороны площади донесся гул. Это подошла кавалькада невесты. Все повторилось по уже отработанному сценарию. Палатины быстро увели лошадей. Спешившаяся невеста и ее свита под суровым взором препозита Иосифа начали выстраиваться в колонну. Палатин, подойдя к Анастасии негромко, но внятно произнес:

– Сюда, пожалуйста. Делайте, как на репетиции, и все пойдет как по маслу, – добавил он ободряюще. Анастасия кивнула в ответ. Хорошая актриса – она и здесь играла свою роль.

– И тут театр, – проворчал Никифор.

– Вся жизнь – игра, – вторил ему Цимисхий.

Препозит огляделся, желая убедиться, что вся компания заняла надлежащие места и протрубил. Палатин величаво начал движение вперед, задавая скорость остальным.

Войдя в храм, колонна распалась. Подруги невесты заняли отведенные места слева, а сопровождающие ее мужчины справа.

– Эти бюрократы даже в постель к девчонке затащат скуку, – взглянув на уже сидящих чиновников, произнес Цимисхий. Шутка разрядила обстановку, вокруг заулыбались.

Магистр Никифор подвел невесту к алтарю и, оставив ее там, присоединился к мужской половине сопровождения. Заняв место рядом с Василием Нофом.

Направляясь к Роману, Анастасия улыбнулась и подняла руку, показав браслет с изумрудами, который он когда-то ей подарил. Роман улыбнулся ей в ответ. С того самого дня, как, исполняя волю басилевса, ее закрыли в резиденции патриарха, они не виделись. Анастасия была слегка бледна, но по-прежнему прекрасна.

«Осуждать невозможно»¹⁶, – шепнул Константин Елене цитату из «Илиады», сравнивая Анастасию с прославленной красавицей древности.

Певчие монахи-канторы запели: «Святый Господи, помилуй жениха и невесту! Святой Дух, помилуй их близких! Свят, Трижды Свят, помилуй спутников невесты!»

Неистощимый на выдумки Цимисхий был не в состоянии усидеть на месте больше минуты. Он дерзко разглядывал подруг невесты, посылая в сторону приглянувшихся воздушные поцелуи.

Толстые стены Великого храма приглушали гул толпы, собравшейся снаружи. Легкий шепот в храме утих, как только хор канторов, одетых в черно-белые одеяния появился у алтаря. Перед центральным алтарем стояла кафедра патриарха, облицованная искусно вырезанными целыми панелями слоновой кости. Детали рельефа были столь искусно вырезаны, что казались чудом. Звеня колокольчиками, монахи пели гимн, славящий Христа, подхваченный присутствующими.

Как только последние слова гимна угасли, патриарх Феофилакт¹⁷, сопровождаемый двумя служками, вошел в храм. Его светлая улыбка разбросала по лицу лучики тонких морщин. При появлении патриарха все встали. Даже базилевс – светский Владыка вселенной отдал дань уважения духовному Владыке вселенной в стенах Святого храма.

Патриарх обладал куда более сложным характером, чем могло показаться на первый взгляд. Заняв свое место на кафедре, Феофилакт как бы отдалился от людей и, казалось, вырос прямо на глазах. Он поднял руки к всемогущему Господу над своей головой и начал молитву, которую повторяли все вокруг:

– Мы благодарим тебя, Христос, Повелитель Правды и Добра, наш великий защитник и покровитель, простирающий свою длань над головами людей и глядящий на них с милосердием. Помилуй нас, Господи, и сохрани, Мать пресвятая Богородица, батюшка спаситель мира Иисус Христос, все-все святые угодники. Господь, благослови, помилуй и сохрани, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Потом патриарх шагнул вперед, приветствуя жениха и невесту: