Svadba drakona

- Боги! – потрясенно произнесла Рита и рухнула на колени рядом со своей госпожой.

Вид темно-багровых слез, стекающих по рукам герцогини, испугал преданную помощницу. Рита отвела ладони от лица плачущей Мирабель и стала рассматривать откуда взялась кровь.

- Вот и хорошо, - неожиданно удовлетворенно произнесла Рита.

- Что хорошего? – подняла заплаканные глаза герцогиня на свою верную помощницу.

- Это кровь из пальцев. А то я уж испугалась! – голос был деловой и помощница стала поднимать свою госпожу, - Госпожа, теперь магией залечивайте ранки, чтобы кровью ничего больше не перепачкать и умываться. Вас там на ужин жду. Что это вы тут решили раздеться? Платье вон на кусочки порвали. Позвали бы меня, я переодела бы. Не понравилось платье – другое наденем!

Говорок Риты заставлял отвлекаться и не чувствовать настолько сильно пронзительного одиночества и отчаяния.

- Я не пойду к ужину, - каким-то сорванным голосом ответила Мирабель.

Нос после слез был заложен и голос получился каким-то бубнящим.

- Весь день на воздухе, вам нужно поесть, - тут же возразила Рита.

- Нет аппетита, - ответила герцогиня и больше, несмотря на вопросы и реплики горничной, не произнесла ни слова.

Рита сноровисто умыла свою хозяйку, переодела в ночную, кружевную рубашку, сшитую специально для медового месяца. После этого верная помощница уложила в кровать Мирабель.

- Я скажу, что вам нездоровиться. А вы отдыхайте! – уже тише произнесла Рита и вышла из спальни своей хозяйки.

Свечи верная помощница потушила и направилась в столовую, чтобы сообщить о состоянии герцогини. Застала обоих лордов уже за столом в ожидании Мирабель.

- Где твоя госпожа? – нахмурившись, спросил Рион.

- Ей не здоровиться. Я раздела ее и уложила спать, - проговорив это, Рита присела в легком реверансе и вышла из столовой, так как других вопросов не последовало.

- Что произошло? – посмотрел на Риона Риш.

- Не знаю, - ответил художник и сжал вилку в руках.

Герцог Винзор сидел в том же кресле с высокой спинкой. Напротив, через стол, сидел лорд Гирдон и кидал встревоженные взгляды на своего друга. Спрашивать что-либо было бесполезно. За последние два часа герцог не ответил ни на один вопрос. Риш делал предположения, выдвигал версии, но Эрган остался глух к его словам. В итоге верный друг так же замолчал и теперь лишь с беспокойством поглядывал на герцога.

Магия окутывала правую руку, сдерживая темно-багровую кровь.

- Все шло хорошо. Она полюбила. Я видел это! – качнул кистью руки герцог.

Заговорил он совсем неожиданно. Глухой голос в полной тишине заставил вздрогнуть Риша от неожиданности, но перебивать, пока Эрган начал говорить сам, он не собирался.

- Может, передумала? – сделал предположение молодой лорд.

- Как можно передумать любить? – поднял красные, воспаленные глаза герцог на своего друга.

- Я лишь предположил, - тут же произнес Риш.

- Завтра последний день, - с тоской произнес Эрган.

- Поговори с ней! – внес предложение Гирдон.

- Она лишь возненавидит меня, - глаза герцога сверкнули магией.

- Пусть художник с ней поговорит, - предложил Риш, потом поерзал и все же решился, - А может ему герцогиню соблазнить?

Вопрос был робкий и молодой лорд долго на него не мог решиться.

- Нет! – отрезал герцог.

Повисла звенящая тишина. Риш едва сдерживался, чтобы не сказать: «Мне эта затея с самого начала не нравилась. Я был против», но участие к несчастью друга удержало. Герцог и так мучается, не нужно сыпать соль на раненную душу.

- Ведь все было хорошо. Она сама поцеловала, а сейчас кровь показывает, что проклятие забирает мою единственную, - очень эмоционально и горячо воскликнул в тоске герцог, - Что? Что случилось?

- Не узнаешь, пока не спросишь, - ответил философски и пожал плечами Риш.

- Ты прав. Нужно художника отправлять, пусть разговаривает и исправляет все! – решительно произнес Эрган.

Мирабель спала. Перед тем как уснуть девушка долго плакала, утирая слезы кулачком. Сердце опять болело и уже не понятно отчего. То ли как в прошлый раз, то ли от саднящего осознания обмана со стороны Риона.

Мирабель винила не только художника, себя она тоже винила в том, что позволила себя увлечь. Что ей стоило выстоять и не поддаться на ухаживания Риона? Тогда бы не было бы так больно от осознания, что художнику она нужна была как его очередная модель. Может быть, он специально влюблял в себя всех этих девушек, чтобы писать портреты? А она попала, как бабочка на огонек, поверив его глазам, его губам. При воспоминании о губах, Мирабель заплакала сильнее.

Как все было просто вчера. Она не вспоминала нежного поцелуя, не переживала об отношении Риона и вообще не была влюблена.

Мирабель утерла еще раз щеки и постаралась выбросить все из головы. Почти получилось. «Я люблю тебя» - раздался голос Риона. Воспоминание этого момента почти все время преследовало девушку, возвращая вновь и вновь к событиям этого дня. «Как герцогиня? – Все нормально. Она меня любит» - тут же эхом всплывали в памяти голоса.

«Жестоко! Как же жестоко. Влюбить в себя, а потом настолько холодно об этом говорить» - гоняла по кругу одни и те же мысли Мирабель.