Свадьба — это только начало

— Я — совсем другое дело. — Слова женщины вернули Шарон к действительности. — Я здесь выросла. Это мой дом. Да, зимы здесь бесконечно длинные и темные. Но в ясный солнечный день, будь то зимой или летом, места красивее, чем Валдиз, просто не найти. Я люблю здешнюю природу, реки и горы. Любуюсь орлами, парящими высоко в небе. Обожаю бродить по горам, где иногда можно увидеть медведя. Я люблю даже снег, которого здесь в избытке. Мне нравится атмосфера провинциального города. Здешние люди. А если бы вы видели северное сияние… — Шарон покачала головой. — Не представляю, что смогла бы жить где-нибудь еще, — закончила она.

Дороти внимательно изучала ее поверх края своей кружки.

— Мы очень удивились, когда узнали, что Грант решил так спешно жениться. Вы, должно быть, беременны?

Шарон поперхнулась, едва не захлебнувшись кофе, и поставила кружку на стол. Какое Дороти до этого дело? — с негодованием подумала Шарон. Ей хотелось ответить гостье какой-нибудь колкостью, но она сдержалась.

— Нет. Я не беременна. — Шарон покачала головой.

— Понятно… Мы… мы не могли не удивиться. Вы поженились так быстро… Я хочу сказать, так быстро после того, как Кэтрин… — Дороти замолчала и отпила кофе. Руки ее дрожали. — Хью и я… мы боялись, что своими действиями вынудили Гранта жениться. Хотя я говорила мужу, что Грант не тот человек, которого можно заставить сделать что-то вопреки его желанию.

Шарон подняла кружку, не уверенная, сможет ли проглотить еще кофе.

— Вы собираетесь заводить детей?

Шарон, вздохнув, поставила кружку на стол.

— Нет, — тихо ответила она, желая всем сердцем разозлиться на Дороти, но зная, что не сможет. Даже лучше, если эта женщина задаст все свои вопросы и с этим будет покончено. — Я люблю Кэсси, — продолжала Шарон. — Я всегда любила детей. Но мы с Грантом решили их не иметь. — Она простила себе эту ложь, так как это было ложью лишь наполовину. Поскольку они с Грантом навсегда отказались от интимных отношений, это, естественно, исключало возможность появления детей. И Дороти вовсе не обязательно знать, что Шарон лишена возможности рожать.

* * *

Грант вернулся домой поздно вечером и, войдя в спальню, увидел Шарон.

— Извини, что задержался.

— Я сама только что пришла, — отозвалась она, вешая костюм в шкаф. — Дороти и Хью пригласили нас на ужин.

Она явно собиралась сказать что-то еще, но шагнула к двери, потом остановилась и вновь обернулась к Гранту. Встретив взволнованный взгляд, он понял: что-то не так.

— Почему ты не сказал мне, что вы с Кэтрин были на грани развода?

Вопрос застал его врасплох, и, словно от неожиданного удара ниже пояса, у Гранта перехватило дыхание.

— Мне кажется, я должна была услышать это от тебя, а не от кого-то другого.

— Ты знала, что у нас с Кэтрин были проблемы.

— Да, но проблемы бывают разные. И они не обязательно означают развод.

Грант тяжело вздохнул.

— Что именно тебе хотелось бы знать? — тихо спросил он. — То, что, несмотря на все мои усилия и старания, я так и не смог сделать свою жену счастливой?

Чувство стыда заставило Гранта отвести взгляд. Он был не в силах видеть разочарование, которое наверняка появилось в глазах Шарон.

Она положила руку ему на плечо.

— Я не знаю, что у вас случилось, Грант, но я точно знаю, что ты не отвечаешь за счастье других людей. Ты можешь способствовать этому счастью или наоборот, но, в конце концов, люди сами делают себя или счастливыми, или несчастными. Естественно, исключение составляют маленькие дети. Но Кэтрин была далеко не ребенком.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Тогда объясни мне.

Ее рука все еще лежала у него на плече. Он мог бы снять ее и уйти, но не сделал этого. Шарон имела право знать правду.

— Кэтрин ненавидела Аляску. И когда я отказался уехать отсюда, она возненавидела меня. — Грант говорил медленно, тяжело. — Она была уже готова развестись со мной, когда узнала, что больна. Она дала мне ясно понять, что только я виноват во всех ее несчастьях. Если бы не я, у нее была бы другая, счастливая жизнь. Она сказала, что я — причина ее страшной болезни.

У Шарон вырвался возглас ужаса.

— Я знал, что это не так, но иногда не мог не задумываться над причиной ее болезни. Заболела бы она, если бы была счастлива? Все, что я делал, было не так. Но Богу известно, как я старался. — Грант сжал руки в кулаки. — Наша любовь умерла задолго до смерти Кэтрин. Задолго.

Грант закрыл глаза. Зачем он все это сказал? От этого откровения он почувствовал себя слабым, беззащитным, не способным справиться с потоком переполнявших его эмоций.