Свадьба лучшего друга (СИ)

Кай резко перевел взгляд на Чанни, чувствуя, как всего лишь одно простое предложение способно возродить в нем надежду. Что, если Кёнсу тоже что-то почувствовал? Может быть он даже сказал об этом Чанёлю. Не потому ли Пак так странно сейчас ухмыляется?

Чонину любопытно было бы узнать правду, но, глядя на Чанни, он понимал, что ничего добиться от него не сможет. А потом Пак вспорхнул со стула как птичка, и ничего не объяснив, поспешил к собравшимся в кучу парням, которые забросив поиски короны, уже по-свойски обнимали Кёна за плечи, и явно несли какую-то пьяную чушь. Чонину тут же захотелось треснуть одному американцу по головушке, чтобы он руки свои не распускал, но вместо него это сделал Пак, который, оказавшись рядом с другом, освободил его от плена, а потом, что-то по-быстрому сказав, указал в сторону Кая. Кёнсу, бросив взгляд на своего лучшего друга, вновь напрягся, и, как показалось Чонину, даже не захотел подходить. Поэтому Чанёлю пришлось подтолкнуть его в сторону Кая, а внимание гостей полностью переключить на себя.

Немного помедлив, как и тогда в аэропорту, Кёнсу все же направился к другу.

Парень уже сам подскочил с места, и своим маневром напугал слегка приблизившегося к нему Кёна. Чонин собирался извиниться за это, но почему-то не смог сказать и слова. Он вообще не подумал о том, что сейчас следует сказать. Да и стоит ли вообще говорить о случившемся, ведь по всему виду Кёна можно предположить, что этот разговор ему не нужен.

- Кажется, я напугал тебя… - Кай немного усмехнулся, чтобы скрыть неловкость, появившуюся в этот момент. Но снова посерьезнел, когда Кёнсу так и не ответил ему.

Парень вообще не смотрел на него, и с серьезным видом о чем-то размышлял, и от его взгляда Чонину стало совсем паршиво. Ему уже и слов не нужно было, чтобы понять, что его отвергли. Впрочем, он не рассчитывал, что будет как-то иначе. Да, была некая надежда несколько минут назад, но теперь она растаяла без следа, оставив в душе только горечь и печаль.

- Чонин, прости… - Кёнсу произнес всего два слова, но они словно ножом прошлись по сердцу, и Кай нервно усмехнулся, прекрасно осознавая, каким будет продолжение. Он уже понял, что знать правду не всегда приятно, поэтому предпочитал, чтобы хён сейчас же замолчал и не продолжал свое предложение. Но Кёнсу теперь был настроен решительно и хотел сказать все, что думает по поводу случившегося, поэтому Чонин решил его отвлечь. Ну, право, разве будет здорово, если он сейчас заревет, например? Тем более, что внутри уже все скручивает от неприятного чувства потери, из-за чего глаза становятся влажными.

- Хён, все нормально, - сказал он, заглушая следующие слова Кёна. – Правда…Я все понимаю.

Чонин глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и улыбнулся еще шире, чтобы его настоящая грусть со сказанными словами не бросалась в глаза. А Кёнсу, вдруг собрав в себе мужество, поглядел на него из-под бровей, будто проверяя, так ли все в порядке, как он говорит.

- Ты не обязан отвечать. Я знаю…ты любишь Эмили. Я ни на что не претендую, так что… давай просто забудем об этом и будем вести себя как раньше, - Каю показалось забавным, что вот уже второй раз за вечер он слышит эту фразу. Но только в прошлый раз ему говорил об этом Чанёль, сейчас же Чонин предлагал подобное сам. И Кай надеялся, что Кён воспримет это предложение с такой же улыбкой, как и он тогда. - У тебя же праздник, а на тебе лица нет. И кстати, - парень, вспомнив об одной небольшой детали, ухватил корону со стола и собирался одеть ее на голову друга, но, вспомнив о своем обещании больше не касаться Кёна, остановился на полпути и просто протянул корону ему в руки. – Ты ее в коридоре оставил. Надевай скорее и улыбнись, а то твои друзья подумают, что тебе совсем не весело, а они вон как стараются, - и Чонин кивнул в сторону, наблюдая за тем, как кого-то подняли на руки и потащили к выпивке. Наверняка там затесался один непьющий, вот и отдувался теперь.

Чонин усмехнулся, заметив, как ржет Чанёль, и что-то подсказывало Каю, что поиздеваться над непьющим парнем была как раз его идея.

Кёнсу не оглянулся, но корону надел, и то после того, как оглядел лицо друга вдоль и поперек, решив, что тот и в самом деле не злится и не обижается на него.

- Ах, да, - вспомнил Чонин о еще одной важной детали. Он запустил руку в карман и вскоре вынул из него знакомые снимки. – Сейчас, - парень начал перебирать фотографии одну за другой, а потом, выискав нужную, протянул ее Кёнсу и снова улыбнулся, будто ничего неловкого до этого не испытывал. – Она… подойдет.

Он отдал фотографии в руки хёна, а потом, понимая, что разговор исчерпал себя, направился к остальным, выкрикивая на ломаном английском что-то вроде «давайте выпьем». Чанёлю пришлось перевести эту непонятную фразу и все моментально поддержали Чонина, и даже стали принимать его, как одного из них.