Свадьба лучшего друга (СИ)

- Он не хочет меня видеть? – Кёнсу вздохнул, мысленно отняв еще одну минуту из своего времени. – Я знал, что так будет. Я слишком сильно расстроил его вчера.

В какой-то момент сегодня Кёнсу решил, что будет проще, если Чонина на свадьбе он не увидит. Потому что каждый раз, видя Кая перед собой, или просто вспоминая о нем, Кён чувствовал, что может передумать жениться. Поэтому в некотором смысле он был рад этой новости. Но вслед за этим пришло разочарование. Если Чонин не хочет его видеть, не значит ли это, что их дружба теперь разрушена? Наверное, и претендовать на дружбу не стоило, потому что никто из них: ни Чонин, ни Кён, не смогут забыть о признании, и о том, что случилось после. Теперь Кёнсу воспринимал Кая не просто как друга, да и Чонин теперь вряд ли сможет жить так, будто ничего не произошло. Ведь каждый раз, видя Кёнсу, он будет чувствовать боль в груди. Может быть и сегодня чувствовал, совсем немного, буквально до того момента, пока Чанёль не излечил его раны своим присутствием.

Чанни ведь поэтому задержался?

Чанёль промолчал, ведь в некотором смысле слова Кёнсу были правдивы. Чонин не хотел находиться на этой свадьбе, и конечно не хотел видеть Кёна. Но не потому, что ненавидел его или обижался, он просто хотел в последний раз сделать что-то хорошее для хена, потому что до сих пор считал, что Кёнсу важна эта свадьба. Он не предполагал, что всего за одну ночь могло все измениться. А сказать прямо ему об этом Чанёль так и не смог.

Чонин приехал из аэропорта приблизительно через час. Он купил билет и вернулся за своими вещами. Но так как не хотел встретиться с Кёном в его квартире, попросил об услуге Чанёля. Чанни задерживал время как мог, даже на звонок не отвечал, когда Кай, изнывая от ожидая, названивал ему по городскому номеру.

До свадьбы оставалось всего пару часов. Почти столько же было и до отлета Чонина. Пак вернулся домой с вещами Кая и попытался поговорить с ним еще раз, но парень так упрямо настаивал на своем, что Чанёль забеспокоился, что он снова вызовет такси и уедет, возненавидев и его тоже. Поэтому пришлось уступить ему.

Каю не хотелось прощаться, ему было бы проще ехать одному, но Чанни прилип, как банный лист, и сначала сделал вид, что не может дозвониться ни до одного такси. А потом еще телефон из рук друга выхватил, не позволяя ему позвонить. В итоге Чонин согласился, чтобы Пак отвез его в аэропорт сам.

Некоторое время Чанёль провел в зале ожидания вместе с парнем, все еще питая надежду, что Кай одумается. Он начал давить на жалость и специально говорить о предстоящей свадьбе, чтобы вызвать хотя бы ревность. Но Чонин не обращал внимания на провокацию, и раздражался только от бесконечных уговоров. А потом, когда время стало поджимать, он буквально вытолкал Чанёля за двери аэропорта и отправил к Кёнсу, сказав при этом, что хотя бы один шафер должен быть сейчас рядом с парнем, чтобы поддержать его, ведь он, наверняка, места себе не находит.

Чанни хотел поспорить с этим, но когда вошел в комнату понял, что Чонин не ошибся в своих словах. Кёнсу действительно чувствовал себя потерянным.

- Тебе лучше вернуться к нему, - пробормотал Кён, когда стрелка часов прошла отметку «двенадцать», и теперь запас времени стал на еще одну минуту короче. – Честно говоря, я уже не ждал вас. Я понимаю, что не могу заставить его быть рядом со мной сегодня. Я бы понял, если бы вы не пришли. Поэтому, возвращайся домой. Наверное, он тебя ждет. - Кёнсу вздохнул и закрыл глаза, стараясь не показывать того, насколько ему больно думать о том, что его друзья вместе.

Чанёль нахмурился. Кажется, именно это он утром и предсказывал. Кёнсу все-таки ему не поверил.

- Я так и знал, что ты это скажешь, - Чанёль разочарованно вздохнул и обиженно взглянул на друга, который, видимо поняв, что причина в доверии, вновь опустил взгляд, избегая обиженного взгляда Чанёля. Кён бы и рад поверить, но не мог вот так легко согласиться со словами Чанни, в то время когда Кай говорил совсем о другом. Его слова так сильно въелись в голову, что не позволяли думать ни о каких других вариантах. Поэтому слова Чанни и казались такими незначительными.