Свадьба (сборник)

– Можно сказать, что так, что это Windows, но вот только для буровиков, для инженерных расчетов как бы. То есть калькулятор своего рода, работающий на Windows, – аккуратно стал объяснять Филипп.

– Но это все мелочи жизни уже. В общем, суть я понял. Но нам не нужен Windows. Или как его там… мать его?

– А в чем же вы инженерные расчеты проводите? Если, конечно, не секрет?

– Да нет никакого секрета, все на бумаге делаем.

– А сейчас это можно уже на компьютере делать, ведь это гораздо удобнее и точнее.

– Ладно, Филипп, хватит мне мозги засирать ерундой всякой, сходи к Ивану Петровичу… Знаешь его? У нас он по этой части, а мне уже на объект надо ехать.

Буровик встал со стула, быстро оделся и позвонил водителю. Пройдя мимо Филиппа, он нехотя протянул тому руку и вышел из кабинета, сильно хлопнув дверью. Филипп вздрогнул и замер на месте. В кабинете стало тихо. Так тихо, что Филипп закрыл глаза и прислушался к этой звенящей тишине. Становилось легче, напряжение постепенно отступало. Внезапно он вспомнил университетские аудитории, в которых когда-то читал лекции по истории. Вспомнил их запах и чувство защищенности, которое когда-то там было. Его лекции посещали все студенты курса – Филипп был лучшим преподавателем и блестящим лектором. Даже те, кто не любил историю, приходили просто послушать Филиппа. Лекции несли людям не только глубокий и тщательно выверенный материал, но и заряжали всех какой-то неведомой позитивной энергетикой. Люди выходили с них словно заново родившиеся, чистыми и просветленными. Филипп же, в свою очередь, будучи блистательным оратором, раскрывал все свои способности во время выступлений и чувствовал отдачу со стороны зала, чувствовал любовь и уважение слушателей. Но это было давно. Так давно, что Филипп успел позабыть те времена.

В начале девяностых большую часть преподавателей университета сократили, но Филиппа решили оставить как одного из лучших педагогов. Через полгода он ушел сам. Из-за небольшой зарплаты ему хронически не хватало денег на содержание семьи. Жена все время ворчала, а появление еще одного ребенка заставило Филиппа всерьез задуматься о поисках новых источников доходов. Поначалу Филипп пробовал заниматься репетиторством, но уроки истории брали неохотно, больше из сострадания и жалости к Филиппу. И тогда он решил, что в жизни надо что-то менять. Причем кардинально. Решение пришло спонтанно, вместе с другом, приехавшим в гости из Сургута.

– Да уж, Филипп, что-то не густо, я смотрю, ты живешь? – сказал друг, немного выпив за ужином. – Я не в осуждение, конечно, ты не подумай ничего такого.

– Да нет, не переживай, я историю преподаю в вузе. Сам знаешь, какие сейчас зарплаты, но на жизнь хватает в принципе, – неумело соврал Филипп. Друг это заметил.

– Филипп, да ты же у нас светлая голова. Отличником был в институте, а теперь вот прозябаешь. Давай к нам в управление по бурению? Переучим тебя на буровика. Начнешь под моим руководством, а там глядишь, и начальником отдела сделаем.

– Да какой я буровик? У меня образование гуманитарное!

– Как и у меня, Филипп, – уже на полном серьезе сказал друг, сменив тон, – а я начальник управления сейчас. Я же говорю, переучим тебя. На фоне сегодняшних буровиков ты еще и звездой станешь. А пока будешь учиться заочно, я тебя к себе определю.

– А зарплата? – на всякий случай спросил Филипп, изнывающий от недостатка денег.

– По этому поводу не переживай, уж куда больше будет, чем сейчас у тебя.

– Ну не знаю, неожиданно как-то…

Вечером Филипп обсудил предложение друга с женой, а на утро следующего дня отнес ректору заявление об уходе из института. Делал он это неохотно, с тяжестью в сердце, пару раз даже хотел порвать бумагу, но решил принятое решение не менять. Он понимал, что для семьи так будет лучше. Через неделю Филипп уехал в Сургут. Друг не ошибся в своем выборе: Филипп осваивал науку бурения со свойственной ему страстью к обучению и уже через год был готов сдать весь курс экстерном. Еще через год выполнял обязанности главного инженера на буровой. Работа Филиппу нравилась: деньги платили хорошие, друг помогал двигаться по карьерной лестнице, семья была довольна. Но со временем Филиппу стало сильно не хватать его лекций и общения со студентами. Он часто приходил домой после работы, расставлял в своей комнате стулья, представляя, что на них сидят слушатели, и начинал свое выступление. Поначалу это казалось странным его жене и детям, но со временем они привыкли, поняв, что Филипп в эти моменты расслабляется и уходит в какой-то ведомый только ему мир. Мир, в котором Филиппу хорошо.