– Мне плевать, он тебя изнасиловал. Снова! Я его убью. Ты меня не остановишь!
Демьян с Андреем вываливаются из комнаты в коридор, продолжая друг друга мутузить, превращая красивые мужские лица в нечто ужасное. И все из-за меня.
– Пап, он меня не… – Господи, как тяжело, как стыдно! – Не насиловал. Так получилось.
– Так получилось, дочь?! Ты замуж выходишь! Ты о чем думала?
– Я не думала.
– Вот уж правда. Там люди внизу, они ждут жениха и невесту. Если я его не убью…
– Мы поженимся. Он женится на мне. Приличия будут соблюдены. Потом нас разведут по-быстрому, и никто ничего не узнает.
– Это, конечно, все хорошо, – Андрей под Демьяном пыхтит, пытаясь его с себя скинуть. – Только вам придется отдать деньги, которые моя семья вложила в свадьбу.
– Мы возьмем кредит и отдадим. Андрей…
– Не разговаривай со мной, – встает он, отряхивается. – Одно с тобой сплошное разочарование.
– Прости, я не…
– Не надо перед ним оправдываться, – Демьян пихает Андрея в стену.
– Закрой свой рот.
– Сам закрой!
– Так! – отец смотрит на Демьяна, а я вытягиваюсь струной. – Ты согласен?
– Нет, конечно. Я не планировал жениться в этой жизни.
Отец подходит ближе, направляет на Демьяна ружье, ствол которого упирается ему в центр лба.
– А если подумать?
– С другой стороны, это же не навсегда.
– Тогда пошел! И чтобы вел себя нормально, – Демьян идет ко мне, хочет коснуться рукой, но отец снова орет. – И не прикасайся к ней!
Глава 3.
Следующие пару часов я нахожусь просто в коматозе. Принимаю поздравления, стараюсь не смотреть в глаза гостям, родителям, Демьяну. А наш поцелуй и короткие вынужденные «да» у алтаря заставляют испытать проклятое чувство дежавю. Словно мы снова в том подвале, словно нам снова три раза постучали и заставили заниматься сексом. Снова и снова, до боли. Когда и удовольствия уже не осталось, когда есть только желание, чтобы все поскорее закончилось, и нам дали поспать. А мне хотя бы дойти до ванной, хотя быть подмыться после случившегося. А еще лучше душ принять от тех взглядов, которыми награждает меня Андрей и его отец. Перед ними мне по-настоящему стыдно. Я все рвусь поговорить с ним, объяснить, да хотя бы попытаться, но Демьян словно наручниками приковал меня, не дает отойти. А когда все завершается, и получается вырваться, Андрей уже уезжает.
– Андрей! – подбираю полы платья и бегу за ним. – Андрей!
Что я наделала? Что я натворила со своей жизнью?
– Свинопаска.
Оборачиваюсь и смотрю, как Демьян закуривает сигарету на фоне празднества и шоу программы. Его осветившееся огнем зажигалки лицо бесит неимоверно. Наваждение закончилось, разочаровывая последствиями. Словно после прогулки под дождем слегла с бактериальной пневмонией. И теперь только и остается ждать, что уколов в задницу.
– Что ты сказал? – когда-то в школе меня так и называли. За то, что мой отец владеет фермой, а я ему помогала. В принципе, ферма никуда не делась, но отец теперь занимается управлением нашего городка, а хозяйственной частью занимаются рабочие. Но даже если это и правда, больше я никому не позволю себя так называть. Даже мужу. Особенно фиктивному. – Я тоже умею стрелять из ружья.
– Так он тебя называл, в школе. Ремезов Андрей.
– Хочешь вспомнить его школьные косяки? А как насчет твоих?
– Я свои не отрицаю. Но меня ты выгнала, а за него замуж собиралась. Не похоже на тебя.
– Ты сейчас серьезно, Одинцов? Нет, ты серьезно?! Похоже? Не похоже. Да что ты вообще можешь обо мне знать? За пять лет ты ни разу не поинтересовался, жива ли я. Откуда тебе знать, что на меня похоже, а что нет?
Подбираю полы платья. Говорила, что подол слишком низкий, будет волочиться по земле. Хочу обойти его по дуге, но слышу в спину:
– Да хоть десять лет. Я знаю, что сегодняшний секс был единственным выбором за всю жизнь, который ты сделала не под давлением обстоятельств, принципов или желания угодить отцу. Папа сказал, что пора замуж?
Эта правда почти оглушает. Но меньше всего я хочу оправдываться. И не буду. Задрав голову, я иду дальше, так ни разу и не обернувшись. Дохожу до туалета и буквально захлебываюсь рыданием. Сегодняшний день просто ужасен. С самого утра. Начиная с подъема, когда головная боль убивала, заканчивая моментом, когда меня оставили одну после всех приготовлений. На меня цунами обрушились сомнения, страхи, желания. Я хотела в свой подвал, туда, где единственным страхом была смерть, а не страх, что спадет маска, и все увидят меня настоящую. Не ту простую девчонку, умеющую даже пошутить порой, а брошенную девочку, которая ждет своего лучшего друга. Ждет год. Ждет два. Ждет три. Ждет четыре. Девочку, которая мечтает оказаться в подвале, потому что там был он. Потому что никто им не мешал. Девочку, которая мечтает убить мальчика, но уже по-настоящему, чтобы он захлебнулся собственной кровью. Чтобы страдал, как страдала я в нелепом ожидании.
– Ася, – в дверь стучит мама, а я утираю слезы, поднимаюсь. – Ася, у тебя все хорошо? Там… Демьян тебя ждет.
Настроение от меланхоличного тут же становится боевым. Ждет, да? Ну, пусть ждет.
– Скажи ему, что я сейчас выйду.