Свадьба в Венеции

Ей стало тревожно. Лоренцо не должен был заметить ее уязвимость. Перед ним она была абсолютно беззащитна.

— Я никуда с тобой не поеду, — сказала Хлои, пытаясь вырвать руку.

Но он сжал ее еще сильнее, а она не могла всерьез сопротивляться, так как держала Эмму.

— Нам надо кое-что обсудить, — произнес Лоренцо, снова поворачивая ее лицом к себе.

Хлои покачала головой, смотря прямо перед собой — прямо в его широкую грудь. Ей не хотелось больше разговаривать с ним. И, безусловно, не хотелось смотреть в его проницательные глаза. Ее охватило ужасное чувство, что она может каким-то образом выдать себя. Может позволить увидеть, как сильно она любит его и тоскует. Последние месяцы и так были слишком тягостными. Мысль о том, что Лоренцо уедет и оставит ее снова одну, вдруг стала казаться непереносимой. Но она ни в коем случае не должна была показать это ему.

— Твой побег в день нашей свадьбы дал ясно понять, что ты больше не испытываешь радости от нашего соглашения, — сказал он, беря свободной рукой ее за подбородок и приближая ее лицо к своему.

И снова ее взгляд был прикован к его голубым глазам, и снова она задрожала от прикосновения его пальцев.

— Я не считала, что мы заключили соглашение, — ответила Хлои, чувствуя, как холодок снова подбирается к ее сердцу. Она вспомнила свою ужасную ошибку — тогда Лоренцо ясно дал понять, что она ничего для него не значит.

— Да, именно соглашение, — настаивал Лоренцо, — поэтому нам и требуется поговорить. Больше никаких недоразумений между нами не будет.

Глава 3

Хлои сидела вместе с Лоренцо и Эммой в лимузине, увозившем их прочь от деревни, в которой она прожила последние три месяца. Время близилось к вечеру, но солнце пока ярко сияло. По обочинам дороги волнами вздымалась серебристо-белая коровья петрушка и возвышалась живая изгородь с кружевной пеной цветущего боярышника.

Хлои рассматривала проплывающие мимо сельские красоты, надеясь успокоить расшатанные нервы. Она не могла заставить себя взглянуть на Лоренцо, поскольку была все еще смущена неожиданностью его появления.

Хлои понимала, что чувства, приписанные ею Лоренцо, были всего лишь иллюзией. Несмотря на это, она скучала по мужу.

Он появился внезапно, и ее тело и душа откликнулись. Разум был бессилен против чувств к Лоренцо, казалось, что сразу после свадьбы ей не пришлось выслушивать его откровения.

— Как я понимаю, у твоей подруги не было близких родственников.

Вздрогнув от глубокого голоса Лоренцо, Хлои повернулась к нему. Ее пульс забился еще чаще, когда она встретила взгляд его холодных голубых глаз.

— Хоть кто-нибудь у нее есть?

— У нее никого нет, — ответила Хлои, с трудом обратив свое внимание на Эмму, спавшую в детском кресле возле нее. — Это значительно упростит удочерение. Лиз так хотела… и я — тоже.

— Удочерение — серьезный шаг, — заметил Лоренцо. — Тебе не приходило в голову, что неплохо было бы обсудить свои намерения с мужем?

Голос Лоренцо был ровным, тон спокойным, но Хлои не попалась на удочку его показного спокойствия. Она снова повернулась к мужу: он наблюдал за малышкой. Глубокая складка пролегла между черными бровями. Хлои вдруг поняла, что никогда прежде не видела его рядом с ребенком. Он смотрел на Эмму так, словно она была крошечным чужаком, каким-то образом проникнувшим в его машину.

Лоренцо хотел детей. Они обсуждали эту тему после того, как он сделал ей предложение. Тогда ей казалось, что он был бы хорошим отцом. Но сейчас, видя выражение, с которым он разглядывал Эмму, Хлои не была так уверена. Возможно, он просто хотел, чтобы дети унаследовали его состояние?

Хлои мечтала стать матерью, и теперь у нее появилась возможность воспитать ребенка. Все случилось не так, как она рассчитывала, но, пообещав Лиз удочерить Эмму, она осознала, что маленькая девочка была самым драгоценным подарком, преподнесенным дорогой подругой перед расставанием. Эмма была славной и милой, и у Хлои щемило сердце. Неужели это справедливо — потерять родную мать в таком беззащитном и нежном возрасте. Но Хлои приложит все усилия и заменит малышке Лиз.

— Тебе не надо беспокоиться, — сказала она, инстинктивно стремясь защитить Эмму. — Удочерение не будет иметь к тебе никакого отношения.

Она почувствовала, как Лоренцо, услышав ее слова, снова вспылил, и мурашки побежали по ее коже. Лимузин вдруг стал казаться слишком маленьким, и Хлои захотелось оказаться на открытом воздухе.

— Мы женаты, — резко произнес Лоренцо. — Думаю, при удочерении суд не оставит этот факт без внимания, даже если ты будешь вести себя так, словно не замужем.

— Я не веду себя так, словно я не замужем! — взорвалась Хлои, глядя ему прямо в глаза. — Я просто пытаюсь сделать все возможное для осиротевшего ребенка. Мое обещание удочерить Эмму не имеет к тебе никакого отношения.