Свадьба Василия (СИ)

— Ах ты, плоская, зелёная, пучеглазая, жаба! — буквально по слогам проговорила женщина и как-то сверкнула глазами.

Маша на секунду замерла, затем стала неестественным образом изгибаться и меняться пока не сжалась до довольно большой жабы. Она громко квакнула, жалобно посмотрев на Василия.

У него глаза полезли на лоб, крестясь и читая «Отче наш», он вжался в стену.

— Ну? Вспомнил меня, жену любимую? — уперев руки в бёдра, спросила женщина.

Всё ещё прибывая в шоке, Василий отрицательно покачал головой.

— Ах ты! Ну я помогу тебе, козлу, вспомнить! — медленно произнесла она и снова сверкнула глазами.

Он зажмурился, ожидая чего угодно, вплоть до поноса, но ничего не произошло, лишь раздался цокот копыт.

Василий осторожно открыл один глаз, в комнате никого не было, только жаба и, откуда-то взявшаяся, коза в сарафане.

— Ме-е-е, — проблеяла она.

В непонятках он выглянул наружу, ни души. Почесав голову, ещё раз посмотрел на козу и жабу.

— Может, я уже того, в психушке лежу?

— Ква-ква!

— Ме-ме!

Раздалось практически одновременно.

— Дурдом бля! — выругался Василий и уже хотел вышвырнуть их вон, как увидел идущего к машине сторожа Тараса.

Быстро натянув штаны, выскочил наружу и сделал вид, что проверяет колёса.

— Васька, что сейчас за шум был? Не у тебя? — спросил тот.

— Нет, не слышал ничего, — ответил он, мысленно желая ему провалиться.

— А ты один что ли ночуешь?

— Один, конечно, мне уезжать надо, — только сказал Василий, как в машине раздался шум.

— А это там, кто тогда? — навострил уши Тарас.

— Это? Да просто… — Василий хотел что-то соврать, но потом махнул рукой и открыл дверь. — Коза моя, вожу с собой, врачи прописали парное молоко пить три раза в день.

— Серьёзно? — тот заглянул внутрь и немного прифигел от такого зрелища. — А жаба тебе зачем?

— Так чтоб молоко не скисло, народный метод. С утра надою, и её туда кину, до вечера как свежее.

Глядя на козу в сарафане, сторож почесал голову.

— Васька, по-моему ты уже от этой работы умом тронулся. Тебе всего двадцать девять, а уже коз вместо баб шпилишь. Не, я понимаю, что так дешевле, да и заразы никакой не подцепишь, но всё же.

— Да я тебе говорю! Молоко только! — ударил он себя в грудь.

— Как скажешь, — Тарас пошёл к себе, но на полпути обернулся и крикнул. — Ты уж извини, но я всю жизнь с животиной провозился и сразу вижу дойная коза или нет. Эта под козлом ещё не была, нет у неё молока.

Василий замер от таких слов и мысленно проматерился так, как никогда в жизни. Наплевав на выпитое, он завёл двигатель и через полчаса уже выехал из города.

Коза блеяла, жаба квакала, под их хор машина отъехала километров на сто. В конце концов, Василий остановился и ещё раз всё обдумал. Взяв жабу, он отошёл метров на сто и зашвырнул её в какое-то болото. С козой было сложнее, она упиралась и даже пару раз дала ему копытом, но ему всё же удалось привязать её сарафаном к дереву.

— Всё, ну вас всех нахрен! — устало сказал он. — Делайте, что хотите, я сваливаю!

Коза заблеяла и принялась грызть ткань, намереваясь освободиться.

Понимая, что у него мало времени, Василий вскочил за руль и дал по газам. Уже отъехав, он заметил в зеркало, как на шоссе выбежала коза и стала посередине, жалобно блея.

Глава 2 Арест

Грузовик отъехал почти на десять километров, как, внезапно, раздался скрежет и из-под среднего колеса фуры повалил дым.

— Сука! — закричал Василий, глядя в зеркало, и остановился на обочине.

Беглый осмотр показал, то что и ожидалось: заклинил суппорт.

— Да уж, — почесал он голову. — Придётся здесь разбирать.

Василий посмотрел на стоящий стеной лес и ему стало не по себе. Немного подумав, он развёл костёр, а сам принялся снимать колесо.

Огонь давал свет и создавал иллюзию безопасности. Время медленно тянулось. Тихо потрескивали горящие ветки, а работа спорилась в его опытных руках.

Через два часа он закончил и, устало опустившись возле костра, открыл банку фасоли, намереваясь перекусить.

Василий уже опустил в неё ложку, как рядом раздался голос.

— Привет, дай пожрать что-нибудь.

Он аж подскочил от такого и стал озираться, светя во все стороны фонариком.

— Кто здесь?!

— Ты что? Обкурился? Здесь я, — раздался голос откуда-то снизу.

Василий посмотрел вниз и опешил. На сухой ветке приготовленной для костра, совсем по-человечески, сидел ёжик и водил мордочкой.

— Не свети в глаза, — зажмурившись, сказал он. — Так дашь или нет?

— Ну это, ты как бы, в общем, держи, — Василий протянул ему банку.

— Класс! — ёжик взял какую-то веточку, стал накалывать на неё фасолины и засовывать в рот. — Умеют же люди делать, а то всё грибы да слизни. Уже тошнит от них, хоть нормально поем. В фуре есть что-нибудь?

— Пустая.

— Ну что за дебил порожняки гоняет, это же невыгодно. Мог ведь хоть что-то погрузить. Вот непруха. Вкусный хоть был?

— Кто, вкусный? — не понял Василий.

— Ну водятел этот, — махнул ёжик лапкой в сторону грузовика.

— Ну так, вообще-то, я водитель.

— Постой, постой, — ёжик отставил в сторону банку и пристально на него посмотрел. — Ты меня слышишь?

— Слышу.

— Понимаешь?

— Понимаю.