— Любовь всей моей жизни и нежизни, свет очей моих, самая прекрасная из всех прекрасных дам, что озаряет тьму моего бренного существования своим светом, сегодня или никогда, но ты ответишь мне взаимностью! — едва ли не наступая Виктории на пятки, вдохновлённо произнёс Валерио.
— Родители — это ваш храм, — не обращая внимания уже вообще ни на что, продолжал говорить архонт.
— Они у нас уже давно мертвы! — сквозь зубы процедил Вейн, борясь с непреодолимым желанием броситься на Ангела Смерти и, наконец, заткнуть его.
Анастасия же лишь горестно вздохнула и посмотрела на угрюмый потолок:
— Асха всемогущая, сделай так, чтобы я вышла замуж в этом столетии!
Словно услышав молитвы своего иерофанта, Богиня откликнулась на них следующими словами Белкета:
— И наконец-то наступает для наших молодожёнов решающий миг этой церемонии. Ведь свадьба — это союз двух влюблённых друг в друга людей, союз добровольный… если, конечно, не обременён внезапной беременностью невесты… — архонт, чьё настроение, меж тем, у единственного неумолимо повышалось, продолжал всё с той же страстью. — Прежде чем связать вас узами брака, я желаю спросить вас: является ли ваше желание вступить в брак искренним, свободным и хорошо обдуманным. Будете ли вы любить друг друга вечно, ибо любовь…
— Да! — хором откликнулись Вейн и Анастасия, но Белкет их проигнорировал.
— Ведь любовь, — продолжил как ни в чём не бывало, — ведёт нас по ухабам жизни и её водоворотам, как секстант морских эльфов.
— Кто-нибудь, — простонал Сандро, который уже тысячу раз пожалел, что решил прийти на свадьбу бывшего друга, — заткните этот рог словесного изобилия! — с нескрываемой ненавистью и пожеланиями страшнейших мук, отчётливо читающимися даже на абсолютно голом черепе, он посмотрел на Ангела Смерти, на полном серьёзе пытаясь его проклясть.
Но проклятия раз за разом отскакивали от невозмутимого архонта, и вместо него Пустота поглотила нескольких грифонских призраков.
— Виктория-а-а-а! Стань моей женой! — на весь храм провыл не сдающийся Валерио, отчего рыцарь смерти едва не сбилась с дистанции, подскочив на месте.
— Давайте сначала эту свадьбу переживём, — флегматично отозвался Каспар, с сочувствием поглядывая на несчастную матерящуюся Викторию.
Валерио не отставал от неё ни на шаг, и даже проклятия не были в силах погасить его пыл и сбить с курса. Виктория совсем не сурово всхлипнула: ей оставался последний рывок к желанной свободе, и рыцарь смерти резко подалась вперёд.
— Архонт! Спасите меня! — запрыгнув на руки Ангела Смерти, повисла на его шее Виктория, окончательно и бесповоротно наплевав на свою репутацию.
И даже не догадываясь, что и без того немалое уважение, которое к ней питали, возросло практически до небес — эта самоотверженная женщина, наконец-то, заткнула охочего на поговорить Белкета.
В храме повисла в прямом смысле гробовая тишина. Гости в шоке наблюдали за разворачивающейся драмой, сражённый в самое сердце картиной, открывшейся ему, Валерио страдал, пока Вейн быстренько метнулся к жреческой кафедре, забирая оттуда массивную книгу и на ходу ставя свою подпись. Следом за ним свою подпись поставила и Анастасия. Отобрав у занятых жаркой руганью Людмилы и Адар-Малика кольца, новобрачные спешно одели их на пальцы друг друга.
— Виктория, но церемония ещё не закончена, — придя в себя после такого внезапного потрясения, архонт, машинально сомкнувший на худой спине рыцаря смерти руки, когда та запрыгнула на него, опустил их немного ниже, пытаясь отстранить от себя не желающую отстраняться женщину.
— Всё уже завершено, — спешно заверил Ангела Смерти Вейн, показывая в качестве подтверждения своих слов кольцо на пальце и подпись в книге.
Белкету, искренне раздосадованному, что он не закончил свою речь, не оставалось ничего другого, как недовольно провозгласить:
— В таком случае объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту, — Вейн склонился над возлюбленной, одаряя её поцелуем, и зал взорвался радостными аплодисментами — призрачными и живыми.
А после кто-то выставил бутылки со специальным алкоголем для немёртвых…
========== А поутру они проснулись (часть 1) ==========
В крепости Аль-Бетиля стояла мертвецкая тишина. Это, в общем-то, должно было быть неудивительным, ведь Аль-Бетиль был столицей некромантии всего Асхана. Однако некроманты заявили о себе, как о весьма неспокойных личностях, у которых, как ни парадоксально, жизнь после смерти только начинается. Поэтому тяжёлая, почти гнетущая тишина в цитадели у опытного и внимательного человека, хоть сколь-нибудь знакомого с суровыми нравами немёртвых, вызывала очень нехорошие предчувствия.
И, собственно говоря, не зря.
Виктория с трудом открыла глаза. Нахмурилась, непонимающе глядя в каменный потолок — было что-то, что до крайности смущало её в её положении. Прислушавшись (не без труда, кстати) к самой себе, рыцарь смерти не без удивления обнаружила причину своего дискомфорта.