Свадьбе быть, или смертельный полет грифона!

— Тут ты права, — как-то отрешенно фыркнул он. В глазах застыло разочарование. — Я действительно сам все придумал. Ты такая же лживая тварь, как и все остальные, но не думай теперь, что так легко отделаешься. Наказание будет и молись, чтобы смерть твоя была быстрой, — чем больше он говорил, тем шире открывались мои глаза. Он ведь не посмеет! Он не может меня убить. Я же люблю его! — Однозначно, что моих земель ты не покинешь.

— Декран я…

— Молчи, — прорычал он, с ненавистью глядя на меня. — Я давал тебе слово, но ты отказалась. Теперь это не имеет значения, — тут он как-то странно улыбнулся. В глазах злоба, раздражение, непонятная решительность и все эти эмоции направлены на меня. — Плач, — что? Рука прикоснулась к щекам. Мокрые. Мокрые от слез. Не заметила собственных слез. Декран смотрел на меня с печалью в глазах, но его слова били очень больно. — Плач, ведь именно это тебе и остается, — жесток. Истинный предводитель своей жестокой циничной расы. — Илария, или как тебя зовут на самом деле, отлично разыгранная партия! Мои аплодисменты, — и он демонстративно хлопнул в ладоши. — Даже девственность свою пожертвовала ради такого дела! Браво! Ты чудесная актриса, — и снова хлопки в ладоши, а в глазах жгучая ненависть. Как быстро меняется его настроение. Я плакала. Оплакивала свою любовь. — Я ведь голову сломал, строя разные предположения, но твое упорное молчание все сказало за себя. Нет такой правды, которую бы я не принял от тебя, но есть правда лживого предательства. И ведь все просчитала. Сумела зацепить меня, манипулировала мной так, что я захотел тебя в свое личное окружение. Даже притащил в свои земли, — Декран громко стукнул кулаком о стену, но даже не скривился от боли. На стене осталась внушительная вмятина от кулака. — И все ради чего? Скажи, какова цель всего этого? — он вперил в меня ненавистный взгляд. — Что такого важного ты должна была узнать или достать у меня? К чему такие жертвы? — он сыпал вопросами, а я не знала, что сказать на это. — Илария, — с дрожью в голосе произнес мое имя мужчина. — Скажи, что все это неправда. Скажи, кто ты?

— Я не шпион, — только и смогла выдавить из себя сквозь слезы. — И мы встретились на том корабле действительно случайно. Моя жизнь и грифоны не имеют к тебе никакого отношения.

— Ты лжешь! — заорал он на меня, приближаясь к постели. В глазах бешенство, а я буквально вдавилась в кровать. Он пугал меня таким. — Ты все лжешь, — уже чуть тише добавил он. — Илария скажи, что ты солгала, — в голосе боль. — Просто скажи мне всю правду, — от страха я не могла и слова сказать. Лишь головой мотнула.

Декран резко поднял меня с кровати, отчего простынка, под которой я лежала, соскользнула с тела. Я была обнажена, а на плече заметила повязку. Меня в который раз вылечили.

Гарпий держал меня аккуратно за плечи, не причиняя боли, взглядом пожирая мое тело.

— Как мне отказаться от тебя? — пробормотал мужчина, припадая ртом к моему соску. — Меня ведь так тянет к тебе, — прорычал он, целуя мое тело. Я стояла неподвижной статуей, глотая слезы. Я ведь зареклась быть с ним, а что в итоге? Снова позволяю ему прикасаться к себе, но, черт возьми, я этого так сильно хотела. Мой непроизвольный стон сорвал последний наш барьер.

Декран не сдерживался. Он одним махом освободил себя от одежды и, уложив меня на кровать, навис сверху.

— Скажи, кто ты? — прорычал он мне в губы, но я грустно улыбнулась и сама поцеловала его. У нас болезненная, мучительная, неправильная близость. — Скажи, — бормотал он, сминая ураганом мои губы. — Скажи мне! — уже умоляюще шептал он.

Руки, губы, настойчивые пальцы. Он прикасался везде, целовал каждый кусочек моей кожи, с жадностью вдыхал аромат моего тела и постоянно его губы твердили «скажи».

Не могла. Не могла признаться. Пусть он лучше меня ненавидит, как шпиона, нежели ненавидит за мое происхождение. Я родилась грифоном и горжусь этим, несмотря на то, что им я никогда не стану.

Одно движение, один толчок и он внутри меня двигается с бешеной скоростью. По телу Декрана стекают капельки пота, а жилка на шее напряглась. Сдерживается. Я же тонула в нашей мучительной близости, отринув как можно дальше в подсознание мысли о невозможности быть вместе.

— Я ни с одной женщиной не получал столько удовольствия и умиротворения как с тобой, — неожиданно пробормотал он. Только слушать о его женщинах в такой момент мне совершенно не хотелось, но его это не волновало. — Я хотел забыться в чужих объятьях, но не смог. У меня не было ни одной женщины после тебя, — врет! Как он может говорить мне о таком? Я сама видела, как чуть ли не каждый вечер его покидает очередная красавица. — Я помешан на тебе, на твоем теле, запахе, голосе. Эта зависимость с каждым днем растет все сильнее, — он замолчал и, перевернув меня на живот, подтянул вверх мои бедра, с новой силой вбиваясь в меня. Глубоко и так приятно. Прогнув мою спину рукой, намотав волосы на кулак он, как одержимый вколачивался в мое тело жестко, грубо, но от этого близость только приобрела более яркие краски.