Свадьбе быть!

– Значит, ты платил Клео за то, что она играла роль твоей девушки, – задумчиво повторила я. – А ваши совместные ночи оплачивались как-то отдельно? Или все входило в одну цену?

– Мелисса, о чем ты? – Густав брезгливо поморщился. – Какие ночи, небо с тобой! Понятное дело, после того как я узнал про Руперта, между нами уже ничего и никогда не было.

– Ах, вон оно как, – протянула я и с вызовом скрестила на груди руки.

Интересно, сам догадается или ему подсказать?

Густав вдруг округлил глаза. Приложил ладонь ко рту, сообразив, что сболтнул лишнего.

– Ой! – вырвалось у него.

– Стало быть, когда я случайно попала в твою комнату, будучи абсолютно уверенной, что иду к Фредерику, ты сразу понял, что перед тобой не Клео? – ядовито уточнила я то, что и без того было понятно.

– Ну-у… – протянул Густав. – Как сказать-то… Э-э…

– Дать бы тебе по голове, – злобно прошипела я, оборвав поток невнятных звуков, издаваемых Густавом.

– Нельзя меня по голове бить, она у меня и так больная и пострадавшая, – жалобно отозвался Густав. Скорчил виноватую физиономию и признался: – Да, Мелисса, ты права. Я не сомневался, что в постель ко мне залезла именно ты, а не Клео.

– Тогда почему сразу же не прекратил это безобразие, а начал приставать ко мне? – гневно вопросила я.

– А разве это было безобразие? – вопросом на вопрос ответил Густав. – По-моему, тебе очень понравилось. А мне тем более.

Я нехорошо сузила глаза. Нет, по-моему, он сейчас все-таки получит по первое число.

– Ну ладно, не дуйся, – попросил меня Густав. – Мелисса, а теперь мы переходим к тому, ради чего я вчера пришел к тебе с цветами.

– Опять о свадьбе собрался говорить? – Я недовольно покачала головой. – Ну признайся уже, что такого особенного пообещал тебе дед, раз ты от меня отвязаться никак не можешь!

– Да ничего он мне не обещал. – Густав с нескрываемой обидой вздернул подбородок. – Сколько раз тебе говорить, что не в деньгах дело. И не в фирме. Мелисса…

Замялся, как будто какие-то слова встали ему поперек горла.

Я недоверчиво ожидала продолжения. Неужели он собрался признаться мне в любви? В таком случае я расхохочусь в полный голос. Потому что не верю ему. Просто не верю. За его неожиданной настойчивостью явно что-то стоит.

– Я не буду говорить, что влюбился в тебя с первого взгляда, – вкрадчиво проговорил Густав. – Потому что это неправда. С первого взгляда ты мне вообще не понравилась.

Это было… неожиданно. И даже обидно. Какой девушке понравятся подобные откровения?

– Почему это? – спросила я, постаравшись, чтобы голос прозвучал как можно ровнее.

– Ты показалась мне какой-то надменной. – Густав пожал плечами. – Смотрела на меня, как на ничтожество. Презрением от тебя так и веяло. Я ведь тогда не знал, что у тебя есть любимый человек и к свадьбе тебя так же вынуждают, как и меня.

– А ты показался мне полным хамом, – вернула я ему той же монетой. – И грубияном.

– Каюсь. – Густав виновато повесил голову, правда, при этом по его губам скользнула быстрая усмешка. – Вел я себя по отношению к тебе невежливо. Но ты стойко отбивала все мои язвительные остроты. А потом, за ужином, когда Клео начала расспрашивать Дугласа о твоих успехах, я почувствовал к тебе даже уважение. Понял, что ты не очередная вертихвостка, которая привыкла жить за счет родителей, а сама пытаешься добиться чего-то в жизни. И мое уважение к тебе все росло и росло с каждой минутой, проведенной вместе. Мне пришлось по нраву твое спокойствие. Твоя рассудительность. Твое умение сохранять хладнокровие, когда Клео специально выводила тебя на эмоции. К тому моменту, как мы вернулись из дома тетушки Маргарет, я вдруг понял, что уже давно не проводил время с таким удовольствием.

– С таким удовольствием? – насмешливо переспросила я. – Помнится, Маргарет как следует отходила тебя скалкой.

– А, это мелочи! – Густав отмахнулся от моего напоминания. – Суть в том, Мелисса, что мне было приятно с тобой разговаривать. Мне нравилось на тебя смотреть. А когда ты нырнула ко мне в постель, то я осознал, что и твои прикосновения не оставляют меня равнодушным. Пожалуй, никакую другую женщину я не хотел так, как тебя в тот момент.

Я потупилась, смущенная откровенностью Густава. Уши вновь налились предательским жаром.

– А потом явился дед и все испортил, – хмуро завершил Густав. – Он так насел с этой свадьбой, что во мне взыграло чувство противоречия. Да и в тебе, думаю, тоже.

Я кивнула, подтвердив его слова.

Что скрывать очевидное, когда тебе столь бесцеремонно приказывают что-нибудь сделать, прежде как следует порывшись в твоем грязном белье, то меньше всего думаешь о послушании. Хочется рвать, метать и делать все наперекор.