Свадьбы

- Какой товар в твои руки идет! - Языком прищелкнул. - Думаю, что тридцать золотых за каждого, - это значит даром отдать.

Берека долго кланялся, а сказал твердо:

- Нынче тяжелые времена, господин! Десять золотых, и то себе в убыток.

Кан-Темир нахмурился, заругался, за саблю схватился.

- Двадцать золотых за раба! Столько же дашь и Урак-мурзе.

- Господин! - взмолился Берека.

- За твою мудрую смиренность получишь разрешение скупить рабов у прочих мурз и воинов.

Берека схватился за голову, а в глазах не слезы - огонек-коготок: купец прикидывал прибыль.

Мурзы удалились. Берека снова обошел пленных, заглядывая в рот каждому. Закончил осмотр товара к вечеру.

- Скажите, не кривя душой, - спросил у рабов, - остались ли еще люди в вашей стране?

Поляки смотрели вниз, молчали.

- Напоить и накормить! - приказал Берека.

Воду принесли хорошую, а мясо - собаку бы стошнило.

Ничего заморского! Татарин Урак-мурза угощал татарина Маметшу-ага по-татарски. Пахучий тулупный сыр. Этот сыр, прежде чем есть, целый месяц держат в тулупе. Пастырма - посоленное, засушенное на солнце воловье мясо. Какач - так же приготовленное, но баранье мясо. Каймак - затвердевшие на огне сливки. Молодой жеребенок. Из питья: башбуза - хмельная, как вино; щербет, язма, приготовленная из катыка *.

Принимал Урак-мурза именитого гостя не во дворце, в сакле. На полу кошма, на стенах - ковры. На коврах - серебряное оружие.

Перед едой помолились. За едой о лошадях говорили. А как башбузу стали пить, Урак-мурза хмельным прикинулся.

- Горько гостя горьким угощать, но все ж лучше, чем улыбаться, а за спиной кинжал держать наготове.

Сказал это Урак-мурза и помрачнел. Бузу пил, усы щипал, словно духу набирался для недоброй вести. Маметша- ага ему помог:

- Не хотите с ханом заодно стоять?

- То ли слово - хотеть! - всплеснул руками Урак-мурза. - Не можем. Мурза Кан-Темир на службе у турецкого султана, а своему слову он не изменщик.

- Верность - талисман царственных особ, - с торжественностью в голосе согласился Маметша-ага.

Стали говорить о верности, восхваляя преданных слуг. А в глазах у обоих мудрость и понимание. Верность хороша, когда она чего-нибудь да стоит. Ах, коли бы друг другу сердце открыть. Только ведь и так понятно: одного поля ягода, другим не чета. А впрочем, одного ли?

Урак-мурза. Я изменил Лжедмитрию Первому ради ласки царя Василия Шуйского.

Маметша-ага. Когда трон под моим господином Джанибеком Гиреем в первое его правление пошатнулся, я изменил ему и при Магомет Гирее командовал сейменами хана.

Урак-мурза. Я изменил Василию Шуйскому сразу же, как увидел, что у него есть трон и нет власти. Я присягнул Лжедмитрию Второму.

Маметша-ага. Моя измена Магомет Гирею решила битву. К власти пришел мой благословенный Джанибек Гирей. Когда он царствовал, Крым принадлежал моей воле.

Урак-мурза. Второй Лжедмитрий - вор Тушинский - не был государем. Я убил его, чтоб сослужить службу настоящему венценосцу, королю Сигизмунду.

Маметша-ага. А знаешь ли ты, что я тесть Джанибек Гирея? Я выдал за царя дочь свою. Я с Джанибек Гиреем уходил из Крыма, вернулся же с другим царем, с Инайет Гиреем. Я у него в доверии.

Урак-мурза. Крымские дела столь шатки, что ханам изменять не грех. Держаться одного хана - значит быть врагом себе, искать себе погибели.

Нет, такого разговора не было. Зачем слова, когда есть глаза. Слова - шелуха, скорлупка, броня. Впрочем, эти пожилые люди столько лгали на своем веку, что заслужили- таки право говорить один на один в открытую. И они воспользовались своим правом.

- Кого просит у Мурада Кан-Темир на место Инайет Гирея? - пошел в атаку Маметша-ага.

- Кан-Темир хотел бы видеть на престоле тестя своего Джанибек Гирея или его сыновей.

- Я думаю, - сказал Маметша-ага с улыбкой признательности, - Инайет Гирей недолго будет занимать место, назначенное другому. Однако теперь он очень силен. Берегитесь.

*

Утром посол хана имел государственную встречу с блюстителем турецко-польских границ, пашой, бейлербеем и мурзой Кан-Темиром.

От имени хана Инайет Гирея его алгазы-ага Маметша Сулешев сказал, что хан желает Кан-Темиру здоровья и благополучия в делах и рад сообщить, что весь Крым ныне отложился от султана Мурада IV, что беи пяти родов с ханом заодно, что хан пребывает в радости и счастье по случаю великого единения татар и молит аллаха, чтоб и Кан- Темир был со всеми, а не сам по себе.

На этот призыв Кан-Темир ответил заготовленной фразой:

- Передайте хану, не ему повелевать мною! Я раб самого турецкого султана, и я ему не изменю. Султан мне прикажет, и я, карая вас за измену, буду сечь и заберу у вас Крым, и жен ваших, и детей.

Слушая мурзу Кан-Темира, Маметша-ага хмурился: война не за горами. ,

*

И еще одна ночь растаяла. Цветок зари раскрыл все свои лепестки, и татарин Абдул остановил обоз на развилке двух дорог. Подозвал к себе Ивана.

- Правой дорогой пойдешь - десять верст до моей сакли, левой - все тридцать. Далекая дорога - по горам, короткая - степью.

- Десять верст - не путь, а все же не лучше ли переждать, господин?

Абдул головой покрутил.

Свернули на короткую дорогу.