Свадьбы не будет

Сначала он считал – их роман на неделю. Секс быстро приестся, а о чем ему говорить с девчушкой, которая едва девять классов вытянула?

Но Василиса задержалась в его доме сначала на месяц, потом на другой. Причем нисколько не пыталась подстроиться. Будто хозяйка в доме, убрала в дальний шкаф журналы по занимательной математике. Категорически отказывалась играть в шахматы и кататься на лыжах. Но с удовольствием внедряла свои правила. Пиво с креветками по субботам. Кинотеатр с попкорном по воскресеньям. Глупые ток-шоу вместо канала «Культура».

Мама предупреждала: «Когда женщина берется тебя переделывать, это ужасно».

Однако Николай вопреки всем прогнозам и здравому смыслу чувствовал себя счастливым. Да, «Реквием» Моцарта вместе с Василисой не послушаешь, зато как уютно стало в квартире! С кухни настоящей едой пахнет. А в песне «Рюмка водки» даже есть какая-то своя, пронзительная струна.

Да и содержать гостью из Пачулок ему не пришлось. Девушка слегка пообвыклась и мигом устроилась в косметический салон массажисткой. Денег приносила побольше, чем его зарплата. Да еще постоянно участвовала в разных рекламных конкурсах. Николай смеялся, когда она бесконечно отсылала этикетки, коды, придумывала немудрящие стишки с упоминанием марки товара. Денег победы не давали, но годовой запас молока и стирального порошка они получили.

А в конце лета Василиса приняла загадочный вид. Потащила Николая сначала в свой салон – стричься, выдергивать волоски, что выглядывали из носа. Потом долго выбирали джинсы, спортивную рубашку, блейзер – за покупки заплатила сама.

– Что ты задумала? – обеспокоился Николай.

Ну, она и объяснила: на телевидении объявили конкурс. Для будущих супругов. И молитвенно сложила руки на груди:

– Коленька, ты не думай! Я замуж не прошусь, и квартира мне твоя не нужна. Просто там приз – кругосветное путешествие по высшему классу. И вообще интересно. Поучаствуем в съемках, на людей посмотрим, встряхнемся.

– Но получится, что мы врем. Раз на самом деле не собираемся жениться. – задумчиво молвил он.

– А что такого? Подадим заявление в загс, чтобы до кастинга допустили, а на роспись потом не придем. Чтоб ты знал, на регистрацию чуть не половина пар не является. Успевают поссориться.

Не по душе ему была авантюра. Но Василиса так просила, так умоляла, что в конце концов он сдался. Коли печать в паспорт ставить не надо – действительно ничего страшного.

* * *

Реклама экстрасенсов – ерунда и вранье. Но настоящие прорицатели все-таки существуют. Только коротают они свои деньки не на битвах перед телекамерами, а в психушках.

Федор Матвеевич, главный врач дома скорби города Грибовска, понял это давно. И успешно (а также абсолютно бесплатно!) использовал дарования своих подопечных в личных целях.

Ужасающе костистая Нинель не могла назвать сегодняшнее число, зато за минуту наложением дрожащих пергаментных рук снимала любую мигрень. Безнадежный шизофреник, бывший банкир, довольно точно предрекал, когда вырастет или упадет рубль.

А Василий Васильевич (прочие больные не любили его за буйный нрав и ночное недержание) ванговал того пуще. За год предсказал авиакатастрофу «Ан-148» в Раменском, страшную аварию на трассе под родимым Грибовском и смерть отставной теннисистки Яны Новотны.

Федор Матвеевич сам лично в барский спорт не играл, но на девчонок в юбочках поглазеть любил, обладательниц «Больших Шлемов» (особенно тех, кто красотки) знал. Доктор хорошо запомнил, как спорил с убогим: «С чего бы ей умирать? Сорок лет, тренированная, работать не надо, денег куча». Он специально промониторил Интернет: нигде ни слова о том, что экс-спортсменка больна. Однако Василь Васильич злился, тряс немытой бородой, стучал себя кулаком в грудь:

– Червь! Червь ее изнутри точит!

И через пару дней во всех новостях: Яна Новотна умерла от рака.

Федор Матвеевич тогда сильно впечатлился. Даже задумался: может, к делу пророка приладить? Возить по клиентам, заставлять будущее предсказывать? Но быстро от этой идеи отказался – слишком уж часто Василь впадал в несусветное бешенство, и тогда усмирить его могли только четверо санитаров или двойная доза снотворного.

И пусть предсказательный бизнес у доктора не задался, но проведывать интересного пациента он стал каждый день. Заходил в палату, бесстрашно присаживался на край кровати, требовал весело:

– Ну, дорогой Василий Васильевич, что сегодня?

– Погода хреновая, – буркал тот.

А то и вовсе к стене отворачивался.

Но Федор Матвеевич давно привык не обижаться на больных. А уж прорицатели тем более имели право на капризы.

Холодным октябрьским вторником врач ушел с работы пораньше. Помог сыну с математикой, послушал, как дочка играет Шопена. Почистил картошки, самолично провернул мясцо для котлет. Жена – довольная, что ужин к ее приходу почти готов – метнула на стол бальзамчик на травах, горло прогреть. Дети (редкость!) между собой не скандалили, сериал по телевизору оказался весьма приличным – повтор «Одной жизни на двоих» показывали.