Свадьбы - не будет! (СИ)

- А можно заклинание... э-э-э... ну... сломать? Или рассеять? Или как это у вас называется? - осенило царевну. - Если вы втроем объединитесь - ты, Адалет и его посох...

- Можно, - кивнул чародей. - Но Друстана это убьет. Симбиоз, понимаешь ли, и реакция...

Серафима не понимала, но страдальчески скривившись, снова задумалась, перебирая в уме один вариант за другим - и отбрасывая. Вот если бы проблему можно было решить мечом, или хитростью, или украв у кого-нибудь что-нибудь, или уговорив, но магия...

- А если палец с кольцом отрубить? - сочувственно предложил свежую идею конунг.

- А поможет? - встрепенулась и практично поинтересовалась Сенька.

- Плотно сидит, зараза, - покачал головой волшебник. - Как бы не вместе с кистью пришлось...

Лекарь рванулся и замер, переводя  потерянный взгляд с Эссельте на друзей.

- Но... это не чары! Я уверен! Я правда люблю... люблю...

- Кого? - напряженно подалась вперед принцесса.

Он опустил голову, и черные спутанные волосы закрыли осунувшееся лицо.

- Ханну, - еле слышно прошептал гвентянин. - И хочу на ней жениться больше всего на свете. Я не понимаю, что со мной происходит... и правда ли то, что она меня околдовала... или опоила зельем... но... Я не могу думать ни о чем другом. Я должен на ней жениться - завтра, самое позднее. Если свадьбы не будет - я умру. Я чувствую это... Хотя нет, не чувствую... Знаю. Как знаю, что умру, если перестану дышать...

- Что с ним? - страдальчески расширились глаза принцессы. - Бредит?

Агафон угрюмо поджал губы.

- Да нет... Похоже, заклинание с заданной точкой разрушения объекта в случае невыполнения какого-то условия. Гадкая штука...

Руки Эссельте метнулись к губам, приглушая вскрик.

- То есть, - качая головой, точно не веря услышанному, медленно проговорил Олаф, - он действительно умрет, если не женится на этой молочнице?

Волшебник молча кивнул.

- А может, Адалет придумает, что делать? - первым нарушил болезненную тишину и высказал носившуюся в воздухе идею Масдай.

- Я - боевой маг, а это - бытовые чары. Узкоспециализированная отрасль магии, - хмуро буркнул старик.

Агафон победно усмехнулся, но под взглядами друзей стушевался и пожал плечами: 'Я же вам говорил...'

Группа захвата и группа обольщения, как они назвали себя в начале операции, а также Эссельте и Иванушка собрались на военный совет на втором этаже деревенского дома собраний в комнате, отведенной почетным гостям - калифу Шатт-аль-Шейха, его придворному магу и менестрелю [8]. Друстан, контрабандой протащенный через окно с Масдая, присутствовал тоже - то ли пленником, то ли приглашенной звездой. Ахмет, взъерошенный и возмущенный, как мартовский кот, облитый водой за свои песни, расхаживал из угла в угол и пылко жестикулировал:

- Это не девушка! Это окаменевшая сосулька! Дочь уснувшей медузы! Племянница пересушенной фиги без масла! После наших с Кирианом усилий я получил тридцать предложений руки и сердца в течение тридцати минут - а она даже не посмотрела в мою сторону как следует! Не улыбнулась ни разу! Сидела как кукла - только глазами хлопала да головой кивала!

- Словно пыльным мешком из-за угла пристукнутая, - подтвердил бард.

- Вы не смеете о ней так говорить, вы, не стоящие и мизинца ее! Ханна - скромная, задумчивая девушка, непревзойденный образец кротости и благонравия, и равной ей на Белом Свете не найти и за сто лет! - взвился Друстан, сжимая кулаки - и конунг едва успел перехватить разбушевавшегося лекаря.

Кириан в ответ презрительно скривился, Эссельте побагровела, а калиф, сердито топорща усы, провещал:

- Если этот ветреный постулат... эскалоп... эскулап... получит ее в жены - так ему и надо!

Расположившаяся на кровати с Масдаем Сенька подалась вперед, задумчиво подперла подбородок ладонью и нахмурилась.

- Сосулька уснувшая? Мать сушеной медузы, говорите?.. А может, ее тоже... того? В смысле, этого? Приворожили?

- А ее-то зачем? - яростно фыркнула Эссельте, искренне не понимая, как можно абсолютно добровольно не хотеть выйти замуж за Друстана.

- Она бросила своего парня в тот вечер, когда познакомилась с Друстаном, - мягко напомнил Иванушка.

- Это естественно, - выдавила гвентянка, и взор ее, в который раз за десять минут, невольно устремился на лекаря.

Он переминался с ноги на ногу ссутулившись, с отсутствующим видом, глядя расфокусированным взглядом куда-то в бесконечность - жалкая тень полного скрытого огня и дерзания поэта, которого она полюбила - и сердце принцессы сжалось в мучительном спазме. Стоять рядом - и не уметь помочь, быть готовой отдать жизнь или идти пешком на край Белого Света чтобы добыть то, не знаю что, где и у кого - и знать, что это бесполезно... Большей пытки она не могла себе представить, даже когда думала, что он действительно ей изменил. Горячие злые слезы ярости, бессилия и нежности навернулись ей на глаза, и Эссельте метнулась за спину отряга, пряча лицо в ладонях.

Друстан проводил ее взглядом, тронутым слабой тревогой, но когда она скрылась из виду, отвернулся и уставился в пол.