Свадебное платье жениха

Отчаянный мейл на адрес Валери. Утром перед визитом к врачу она не смогла найти свой дневник… Она же спрятала его в туалете и помнила это совершенно точно, но утром никакого дневника там уже не было. Она расплакалась. Чувствовала себя взвинченной, раздражительной и усталой. Подавленной.

24 января

Визит к врачу. Когда она заговорила о пропавшем дневнике, он постарался ее успокоить. Такое случается, заверил он, особенно когда обращаешь на это столько внимания. В целом врач показался ей вполне здравомыслящим, главное, он не выказал особой обеспокоенности. Она разрыдалась, когда рассказывала о своем сне про свекровь. И не стала скрывать, что несчастный случай произошел абсолютно при тех же обстоятельствах, что и в ее сне. Как и тот факт, что о том дне она совершенно ничего не помнит. Он выслушал с неизменным спокойствием, поскольку тоже не верит в вещие сны. И объяснил все с точки зрения теории, которую она не совсем поняла и даже не совсем услышала, потому что соображала медленно и вяло. Он называл это «маленькими бедами». Тем не менее в конце беседы он поинтересовался, не желает ли она немного «отдохнуть». Вот это ее по-настоящему напугало. Думаю, она решила, что ей предлагают госпитализацию. Знаю, как она этого боится.

Валери на ее мейлы отвечает очень быстро. Хочет показать, что она всегда рядом. Валери чувствует, — а я это знаю, — что Софи говорит ей не все. Наверное, в таком поведении есть что-то от ворожбы. То, о чем я не говорю, не существует или не коснется меня…

30 января

На историю с часами я уже и не рассчитывал. Почти пять месяцев назад Софи потеряла красивые часы, подаренные ей отцом. Видит бог, она перевернула в доме все, что только можно перевернуть, пытаясь их отыскать. Ничего не помогло. Часы были списаны по графе «прибыли и убытки». Их оплакали от всего сердца.

И вдруг! Неожиданно Софи обнаруживает пропажу. И догадайтесь, где? В шкатулке с драгоценностями ее матери! На самом дне. Конечно, она открывает эту шкатулку не каждый день, обычно она не носит вещицы, которые там хранятся. И все же с конца августа она безусловно заглядывала туда пять-шесть раз. Она даже попыталась мысленно подсчитать, сколько именно раз она точно открывала шкатулку после отпуска, и составила список для Валери, как если бы старалась что-то доказать, что было уж совсем глупо. Но она же не видела там этих часов. Конечно, она не перерывала шкатулку до самого дна, но та была не такой уж глубокой и предметов в ней было не очень много… И потом, с какой стати она положила их в такое место? Полная бессмыслица.

В довершение всего Софи вроде бы даже не рада, что нашла их.

8 февраля

Деньги иногда теряют, такое случается, но вот обнаружить излишек — это редкий случай. А главное, необъяснимый.

Мои ненаглядные Софи и Венсан строят кое-какие планы. Софи весьма сдержанно намекает на них в своих мейлах Валери. Говорит, что «это еще не точно», что скоро все расскажет, что та «будет первой». Во всяком случае, Софи решила расстаться с небольшой картиной, купленной пять-шесть лет назад. Она распространила информацию в своем кругу и позавчера продала ее. Просила за нее три тысячи евро. Кажется, цена была довольно скромной. Некий господин приехал осмотреть полотно. Затем дама. В конце концов Софи снизила цену до двух тысяч семисот при условии, что оплата будет произведена наличными. Она выглядела довольной. Убрала деньги в конверт, а конверт — в маленький секретер, но она не любит держать в доме много наличности. Поэтому Венсан утром отправился положить их в банк. И тут случилось необъяснимое. Венсана это просто выбило из колеи. С тех пор между ними идут бесконечные споры. В конверте оказалось три тысячи евро. Софи стояла на своем: две тысячи семьсот. Венсан не уступал: три тысячи. Я имею дело с упертой парочкой. Это забавно.

И все-таки Венсан как-то чудно поглядывает на Софи. Он даже сказал ей, что с некоторых пор она «ведет себя странно». Софи казалось, что он ничего не замечает. Она заплакала. Они поговорили. Венсан сказал, что надо обратиться к специалисту. И что сейчас самое время.

15 февраля