Свадебное путешествие

Он усмехнулся, вспомнив, как на него набросились два полисмена с пистолетами.

— Пока подождите. Вы не возражаете, если я схожу и посмотрю, что творится у вас за домом? — Джулия кивнула и нашла для него фонарик.

Затем Джулия торопливо надела дождевик и шарф, и они вместе вышли на улицу. Иван шел между ними, с подозрительным видом обнюхивая все попадающиеся по дороге предметы.

Ночью, особенно безлунной и туманной, двор казался совсем другим. Бен и Джулия быстро осмотрели его под неодобрительное рычание Ивана.

— Я не вижу никаких следов, хотя земля влажная и мы бы их заметили, — сказал Бен. — Может, он сюда и не приходил.

— С сараем все в порядке, — ответила Джулия, направив на дверь луч фонаря. — Дверь я запирала. Все выглядит как обычно.

— Так, может, здесь и не было никого, — начал Бен и осекся на полуслове. Луч фонарика упал на высокую, еще не покрашенную свадебную арку, которую он установил только сегодня.

Кто-то явно пытался ее разбить.

— О Господи! — только и сказал Бен.

Охваченная ужасом Джулия, совершенно лишившись дара речи, протянула руку и дотронулась до деревянной решетки, будто хотела убедиться, что та и в самом деле повреждена. Щепка впилась в ладонь, заставив ее вскрикнуть.

— Ну вот, теперь еще и вы пострадали, — воскликнул Бен, хватая ее за руку.

— Это просто заноза… Бен, кто мог сделать такое?

— Вероятней всего человек, который не хочет, чтобы Кристи вышла замуж за Джереми.

— Не может такого быть, — прошептала она.

Он направил луч света на арку. Злоумышленник схватил большой камень и бросил его в узорную решетку, пробив в ней большую дыру, что явно говорило о злобном настрое незнакомца.

— У ребят есть враги? — осторожно поинтересовался Бен. — Или у вас?

— Конечно, нет. Прежде у нас не случалось ничего подобного.

— Прямо не знаю, что и делать, — пожал плечами Бен. — Мне хочется погнаться за ублюдком и, возможно, поймать его при помощи собаки. Но ведь я не полицейский…

— А вдруг он вооружен? — Она содрогнулась при мысли о таком ужасном происшествии рядом с ее домом. — Все это так неприятно, — заметила Джулия. В тусклом свете фонарика Бен видел, как ее волосы треплет сырой ветер. Моросил мелкий дождь, и она не могла понять, отчего у нее намокли щеки, от дождя или от слез.

Но потом из ее груди вырвался тихий стон отчаяния, и они оба поняли, что она плачет.

Он не стал тратить время на слова утешения, а просто шагнул к ней и крепко обнял.

— Кто-то шныряет здесь вокруг… и это так… так ужасно, — сквозь всхлипывания проговорила она. Потом прижалась лицом к его куртке, прячась на его необъятной груди. Иван Грозный тихо и недовольно заскулил; ему явно не нравилось смотреть, как хозяин обнимает какую-то женщину.

— Ничего, ничего, — утешал ее Бен. — Я починю арку. Это не так уж и трудно.

Джулия все еще прижималась к нему и чувствовала, что он крепче обхватил ее за плечи. Было что-то успокаивающее в его крупной фигуре, в руках, огромных, как целый штат Техас.

Так они и стояли, сами не зная сколько времени, прижавшись друг к другу, два одиноких человека, временно объединившихся в тумане, под тихим весенним дождем.

11

В конце концов Джулия решила освободиться из рук Бена — и сделала нечто совершенно противоположное. Она протянула руку и прикоснулась к его лицу. Никогда в жизни она еще не дотрагивалась до бороды и всегда думала, что это ужасно неприятно.

— Оказывается, она такая мягкая, — прошептала она, проводя рукой по его подбородку. — А я-то всегда думала, что она колется.

Надо быть более сдержанной, одернула она себя. Однако в бороде было нечто классическое, истинно греческое. Для женщины, изучавшей греческое искусство и архитектуру, борода напоминала о Сократе, Платоне, Аристотеле, Перикле…

В свою очередь, Бен стоял, боясь пошевелиться, выпрямившись, как будто не мог поверить в то, что она делает. Он не сделал навстречу ей ни малейшего движения, хотя и не ослаблял своего дружеского, утешительного объятия.

Временное затмение рассудка, думала Джулия, решив, что лишь так можно назвать ее состояние. Ей не хотелось покидать кольцо его рук, не могла она и остановиться и не гладить его лицо. Она обнаружила, что получает почти эротическое наслаждение, гладя его бороду; а что хуже всего, ей вовсе не стыдно своих мыслей.

— Какая же я дурочка? — прошептала она вслух. — Свадебная арка моей дочери разбита вдребезги, и мне надо бы сообщить о происшествии в полицию… — Джулия отмахнулась от этой мысли. Сейчас ее интересовало лишь тепло от близости Бена, замечательное ощущение от прикосновений к его лицу, от улыбки в уголках его губ.

— Ты слишком высокий, неудобно целоваться, — произнесла она.

Приподнявшись на цыпочках, она ухитрилась осторожно потереться губами об его нижнюю губу. Если он и был удивлен, то никак этого не обнаруживал. Она ощутила, как его рука погладила ее по голове нежным, но твердым и властным жестом, как он еще крепче прижал ее к своему большому и теплому телу.