Свадебное путешествие Лелика

— Непременно, — подтвердил Славик. — Сто процентов. Я считаю, что лучше смотреть в глаза суровой правде. Тем более что мы же не алкаши. Мы просто отдыхаем, и все такое. Мы же в Москве не каждый день пьем, правильно? Далеко не каждый!

— Правильно, — согласился Лелик. — Далеко не каждый. Мы же работаем. Только в тяпницу, конечно, тяпнуть — дело святое. Ну и в субботу грех не квакнуть. А вот в воскресенье — далеко не каждый раз. Ну или только пиво, причем немного, бутылок шесть. Плюс — никогда не пьем раньше вечера, то есть двух часов дня. Так и есть, Славик, правда твоя — ни фига мы не алкаши…

— Кстати, — заметил Славик, — что-то наш граф Суворов никаких признаков жизни не подает.

— Точно, — сказал Лелик. — Единственный профессиональный алкаш из нашей компании молчит как партизан. Интересно, у него голова болит или нет?

— Если болит, — заметил Славик, — то это совершенно не в твоих интересах.

— Точно, — всполошился Лелик. — Парень же остался совершенно неконтролируемый. Один на один с мини-баром! Как я мог такое допустить? Вероятно, от сильной усталости… Макс! — вдруг заорал Лелик во весь голос. — Вставайте, граф! Вас ждут великие дела! И у меня к тебе есть пара вопросов. Очень интимных.

— Ну что ты орешь, что орешь? — забормотал Макс, ворочаясь на своем раскладном кресле. — Поспать не дают. Орут, как бегемоты…

— Кто бы говорил, — сказал Лелик. — Топтался тут вчера, как стадо слонов… Ну что, ты проснулся? Готов к ответу на ВОПРОС?

— Какой вопрос, какой вопрос? — снова забормотал Макс, но потом вдруг перестал ворочаться и резко открыл глаза.

— Вот, — удовлетворенно сказал Лелик. — Сразу видно, что клиент готов. Ну?

— Что ну? — осторожно спросил Макс, натягивая одеяло на лицо.

— У тебя явно виноватый вид, — сказал Лелик. — Можешь одеялом не закрываться, я и так все прекрасно понял. Давай признавайся в смертных грехах, негодяй!

— Почему сразу обзываться-то? — обиделся Макс. — Может, мне и признаваться не в чем?

— Есть, — сказал Лелик. — Я же тебя прекрасно знаю. Сколько мерзавчиков выпил, паразит? На какие миллионы ты развел меня, своего благодетеля?

— А что, можно было выпить больше двух? — оживился Макс. — То есть ты простил бы и три, и пять?

— Вообще-то, можно было выпить только одну, — напомнил Лелик. — Но я же тебя знаю. Ты не мог на одной остановиться. Готов поспорить на что угодно.

— Значит, — сказал Макс, — ты знал, что я выпью не одну. Таким образом, ты меня просто провоцировал. Леха, это очень низко. Ты низкий человек, хоть и благодетель, конечно. А я-то, дурак, и вчера вечером муками совести просто весь измучился, и ночью нервно спал, а уж как тяжело просыпался — и передать невозможно…

— Он мучился, — удовлетворенно сказал Лелик. — Так сколько ты выпил-то? Имей в виду, если больше двух — ты сегодня точно не пьешь. Если пять — еще и не ешь. Ну а если больше пяти — будешь до отлета ночевать под мостом.

— Ну, скажешь тоже, пять! — совсем разобиделся Макс. — У меня, между прочим, совесть тоже есть. Сказали — не больше одной, я и выпил всего две. Две только, ты понял?

— Понял, — откликнулся Лелик. — Две — это терпимо. Если, конечно, это не самый дорогой вискарь в мини-баре.

— Да я вторую вообще взял «Столичную», чтобы тебя в расходы не вводить! — раздухарился Макс. — А потом взял «Баккарди» — он совсем дешевый.

— Не понял, — насторожился Лелик. — «Баккарди» — это уже третья. Так ты все-таки три выпил?

Макс задумался. Он почему-то был уверен, что выпил всего две. Но «Баккарди» — да, это был неоспоримый факт.

— Так, — подытожил Лелик. — Три — это очень много. Две я бы простил, но три — это уже за гранью добра и зла. Все, сегодня не пьешь.

— Как это не пьешь? — ужаснулся Макс. — А пиво?

— Пиво тоже не пьешь, — торжественно сказал Лелик. — Это алкоголь.

— Нет, пиво — не алкоголь, — заволновался Макс. — Это очень слабый алкоголь, поэтому практически не алкоголь. В Германии его даже детям дают.

— Только подержать, — ответил Лелик. — Слабый или не слабый — неважно. Алкоголь — он и в Германии алкоголь. Сегодня ты его лишен. За плохое поведение. Сам виноват, между прочим. Ты превысил пределы необходимой обороны моего терпения.

— Я тебе в Москве деньги отдам, — разозлился Макс. — Заработаю и отдам. Не надо меня попрекать деньгами — это низко и недостойно.

— Это я еще низкий и недостойный, — сказал Лелик. — Это он меня так назвал. Слав, ты слышал?

— Да как не услышать, — откликнулся Славик, потягиваясь. — Вы так орете, что вас небось в ресепшн прекрасно слышно. Короче, какие у нас планы?

— Нужно со Светкой повидаться, — сказал Лелик. — Ну и погулять по городу, попить знаменитого пива и все такое.

— Короче говоря, обычная культурная программа, — встрял Макс.

— Для некоторых она будет ограниченной, — заметил Лелик.

— Я не верю в это, — уверенно сказал Макс. — Ты не такой. Несмотря на злобные выпады, в душе ты человек нежный и благородный.

— Напрасно стараешься, — заметил Лелик. — Даже после этой грубой лести пива ты не получишь.

— Ну и козел ты после этого, — сорвался Макс. — Пузырь жлобский.