Свадебное путешествие Лелика

— Макс, Макс, — Лелик попытался урезонить приятеля, — в твоем возрасте такие развлечения — это прям какие-то жуткие девиации. Старикашка Фрейд с горя сожрал бы банан, если бы попытался классифицировать твое поведение. Ладно еще, если бы ты куда-нибудь засовывал этого утенка — это обычные невинные развлечения мужчины в полном расцвете сил. Но чтобы он у тебя плавал от борта до борта — нет, Макс, это ужасно. Скажи, а ты при этом наверняка еще представляешь что-нибудь совершенно омерзительное: прием в пионеры, первую ленинскую аттестацию, да?

— Не надо обо всех судить по себе, — заявил Макс. — Я представляю только океан. Представлять сцены из школы в ванне — это уже верх извращений. На такое только ты способен.

— Неправда ваша, — заспорил Лелик. — Что я там представляю — никого не касается. Но в утенка я не играю — не имеешь права мне такие гнусности приписывать.

— Кстати, Лех, — сказал Славик. — От тебя портье что-то хочет — вон как руками размахивает.

Лелик пригляделся — и точно: портье на стойке, глядя на их компанию, делал призывные знаки.

— Ну, пойдем узнаем, что ему надо, — пробурчал Лелик. — Надеюсь, это не дополнительный счет за десять тонн воды, которые ты потратил сверх нормы…

Однако оказалось, что это не дополнительный счет. Портье просто хотел узнать, остаются ли они еще на сутки. Лелик подтвердил, что они продлевают свое пребывание, и друзья вышли на улицу…

— Дурдом с этими гостиницами, — пожаловался Лелик Славику. — Заселились вчера под вечер, а утром снова требуют деньги за целые сутки.

— Обычное дело, — пожал плечами Славик. — Двенадцать часов — расчетный час. У всех так.

— Кто такой дурдом придумал? — вздохнул Лелик.

— Вероятно, царь Соломон, — предположил Славик. — Эти древние евреи на такие штучки были горазды…

— Я игнорирую твой очередной приступ бытового антисемитизма, — заметил Лелик.

— Почему антисемитизма? — искренне удивился Славик. — Я наоборот — со всем уважением к мудрости предков. Твоих предков, — поправился он.

— Ты знаешь, — напомнил Лелик, — что у меня еврейских кровей — с гулькин хромосом.

— Это неважно, — сказал Славик. — Еврейские крови — они очень активные. Достаточно поиметь одну каплю — все, считай, пропал.

— Лично я пропадать не собираюсь, — пояснил Лелик. — Наоборот, мне нравится. А твои злобные выпады из-за какой-то кепки не делают тебе чести.

— Все ему не так, — пожаловался Славик Максу. — Что ни скажи — постоянно огрызается и наезжает.

— Наконец-то ты начинаешь понимать, — обрадовался Макс, — что именно я чувствую каждый день и каждый час. Он со мной все время так, между прочим.

— Ничего подобного, — сказал Лелик. — Я очень сдержанный и спокойный в общении человек.

— В общении с самим собой? Да, вполне верю, — язвительно сказал Макс. — А с нами, друзьями, ты ведешь себя омерзительно.

— Ах вот как?!! — озверел Лелик. — Это ты говоришь мне, своему благодетелю?!!

— Лех, попрекать благодеяниями — это просто неприлично, — объяснил Макс. — Благородные люди так не поступают. Наоборот, они оказывают благодеяния нежно и деликатно, чтобы благоде… благодеяу… благодеяемый не чувствовал себя неудобно. Ты же — как слон. «Не куплю тебе выпивку», — передразнил он Лелика. — Как вообще можно говорить такие вещи человеку в лицо? Это уже просто за пределами добра и зла!

— Ах, значит, мне тебя благодеять надо еще и нежно, а также деликатно, да? — не мог оправиться от шока Лелик.

— Да, — спокойно ответил Макс. — Тогда ты будешь благородный человек. А когда это все носит характер постоянных издевательств и отказа в обслуживании — смазывается все впечатление.

— А мне пофиг, — сказал Лелик, — какое впечатление это производит.

— Значит, — объяснил Макс, — никакого благодеяния и нет. Ты просто платишь деньги за возможность меня унижать.

Лелик задумался. Славик с Максом, чуть поотстав, переглянулись — мол, парня явно зацепило.

— Кстати, — вдруг сказал Лелик, резко меняя тему разговора. — А куда мы, собственно, идем?

— Ищем кабак, — тут же откликнулся Макс. — Большой-пребольшой кабак, в котором пиво наливают в здоровенные кружки, а на обед подают целиком зажаренного быка.

— Я был бы согласен и на кабана, — вставил свои две копейки Славик.

— Естественно, — заметил Лелик Славику. — Тебе бы только трефного сожрать.

— Вижу кабак! — закричал Макс. — По-моему, то, что нужно! Даже бочка на козырьке висит — это вдохновляет.

— Бежим туда, — скомандовал Лелик, и друзья припустили в сторону здания с бочкой на козырьке…

Интерьер внутри заведения полностью соответствовал представлениям друзей о классическом немецком кабачке: деревянные столы и скамьи, чучела животных на стенах и маршевая немецкая музыка.

— Пардон, — вдруг сказал Макс, внимательно оглядевшись вокруг. — А где, блин, кружки, на фиг? Как это — немецкий кабак и без кружек?!!

Лелик со Славиком также огляделись — и точно, не было видно ни одной кружки. Посетители кабачка что-то пили из узеньких высоких стаканов, в которые вмещалось дай бог 0,33 литра.

— Ну так попросим кружки, — рассудительно сказал Лелик. — Что они, кружки не дадут? Как это — немецкий кабак и без кружек?!!