Свадебное путешествие Лелика

Макс сделал злобную физиономию, аккуратно наклонил бутыль и стал капать мужику в фужер водку буквально по капле. Вероятно, Макс рассчитывал на то, что у мужика или совесть проснется и он скажет: «Спасибо, хватит», или ему станет просто неудобно долго держать фужер. Однако мужик, как видно, тоже пошел на принцип, потому что он храбро держал свой бокал в вытянутой руке и никаких признаков нетерпения не выказывал. Макс, продолжая капать ему водку в бокал, смотрел на мужика совершенно иезуитским взглядом, но мужик упорно смотрел на процесс наполнения сосуда и Макса полностью игнорировал.

— Хватит? — наконец спросил Максим голосом, в котором уже не было ничего человеческого.

— Можно еще немножко, — не дрогнув ни одним мускулом на лице, ответил мужик.

Тут Макс не выдержал и опрокинул бутыль вверх дном. Водка широкой струей полилась в фужер, дошла до краев и стала переливаться. Макс опустил бутыль.

— Теперь, вероятно, хватит? — спросил он мужика, тяжело дыша.

— Спасибо, — вежливо ответил мужик, — достаточно.

С этими словами он поднес фужер к губам и стал неторопливо прихлебывать водку, как будто это было сухое винцо.

Макс онемел от подобной наглости — мужик над ним явно издевался.

— Простите, — обратился к мужику Лелик. — А из какой вы страны? Мне просто интересно.

— Я? — удивился мужик. — Ну уж наверное не из какой-то там паршивой Франции. Из России мы. Российские. Знаете, есть такая страна между Германией и Китаем?

— Знаем, — сдержанно ответил Лелик. — Мы в курсе.

— Так ты наш, мать твою? — заорал Макс так, что на него все обернулись. — А что же молчал?

— Я не молчал, — с достоинством ответил мужик. — Я думал, вы догадаетесь.

— Так сразу бы и сказал, что наш, — облегченно вздохнув, сказал Макс. — А то я думал, что какая-то тварь иностранная издевается. Но раз ты наш, тогда все в порядке. Только водка, мил друг, уже закончилась. Что будем делать?

— Фигня вопрос, — ответил мужик, осторожно поставил бокал, взял пустую бутылку у Макса, воровато оглянулся, потянулся и… аккуратно заменил их бутылку на почти полную с соседнего стола.

— Точно наш! — восхищенно заметил Макс. — Наливай, братишка.

— Ладно, — сказал Лелик, который дальнейшее развитие события мог предугадать с точностью до мелочей. — Мне танцевать пора.

— Четыре танца, амиго, — напомнил ему Макс. — Подряд. С симпатичной еврейской девушкой.

— Речь шла о еврейской девушке как таковой, — напомнил Лелик. — Без всяких упоминаний об их симпатичности.

— Лех, мы с Эдиком собираемся выпить, — сказал Макс, который уже подружился с соседним мужиком-россиянином, — а ты мне тут мозги полоскаешь. Танцуй с кем хочешь. Только не забывай каждый танец фиксировать у высокой комиссии.

— А кто комиссия? — поинтересовался Лелик.

— Мы с Эдиком, — сказал Макс.

— Договорились, — сказал Лелик и громко сказал даме напротив: — Ирочка, пойдемте потанцуем!

— Легко, — откликнулась Ирочка и начала вставать со стула.

— Эй, — зашептал Лелику Макс, — я тетку Ирку первый застолбил. Так не честно!

— Женщину, мой милый, застолбить нельзя, — величественно сказал ему Лелик. — Это тебе не вещь какая-нибудь. Фиксируй первый танец, комиссия.

Макс злобно посмотрел на него, но ничего не сказал, а только чокнулся с Эдиком полным фужером и стал провозглашать тост за всех россиян: чтобы они всегда встречались на просторах загнивающей Европы с полными бокалами водки в руках.

Лелик подумал, что сейчас Макс ухрюкается и вот тогда спор точно не выиграет, обрадовался этому обстоятельству (честно говоря, он боялся проиграть «американку», потому что Макс мог пожелать чего-нибудь очень странного) и отправился танцевать с Ирой.

Веселье в зале между тем шло вовсю. Официальная часть, как видно, закончилась, и народ развлекался кто во что горазд. Кто-то, подобно Лелику с Ирой, танцевал, кто-то болтал, сидя за столом, некоторые слушали музыку, молодежь играла в какие-то тихие игры, общаясь по-французски, Хохлов носился по залу, уделяя внимание гостям, словом, вечер продолжался и никто не скучал. Один из приглашенных гостей даже достал из принесенного с собой футляра саксофон, залез на сцену и начал довольно прилично играть в сопровождении подыгрывающего ему ансамбля.

— Класс, — сказал Лелик, танцуя с Ирой. — Я тоже так хочу. Приходишь на званый вечер со своим инструментом и, если не нравится музыка, залезаешь на сцену и дудишь в свою дуду.

— Да, это мысль, — согласилась Ира. — Я тоже думала свой любимый инструмент принести, но потом постеснялась.

— К чему стеснения? — удивился Лелик. — Сейчас бы порадовали окружающих. А вы на чем играете, кстати?

— На арфе, — невозмутимо ответила Ира. — С детства.

— Понял, — сказал Лелик. — Богатый инструмент. Одних струн сколько.

— Это вам не гитара, — довольно сказала Ира. — Струн десять лопнет — никто и не заметит.

— Точно, — согласился Лелик. — Пилить — не перепилить, если захотеть вам сделать подлянку, как Паганини…

— Что мы все о музыке да о музыке? — вдруг сказала Ира. — Вы лучше расскажите, как там в России.

— В России все хорошо, — ответил Лелик. — Живем, работаем. Сложновато, конечно, но зато весело.