Свадебное путешествие Лелика

— Я, может, и хотеть, — объяснил Лелик очень неуверенно. — Но я хочу узнать, сколько это цена может стоить.

— У тебя денег не хватит, паренек, — сказала проститутка и решительно захлопнула дверь.

Обескураженный Лелик вернулся к Славику.

— Ну что? — спросил тот.

— Да фиг ее знает, — ответил Лелик. — Она очень плохо по-английски говорит. Акцент чудовищный. Что-то лопочет, а что именно — не понятно.

— Ну она хоть цифры какие-то назвала? — удивился Славик. — Ты вообще ничего не понял?

— Ну, назвала сто чего-то, — ответил Лелик. — Но за час или за ночь — не понятно.

— Странно, — ответил Славик. — Я был лучшего мнения об их лингвистических способностях.

— Я тоже, — признался Лелик. — И вообще, она вблизи очень страшная.

— Да? А отсюда вроде вполне ничего.

— Это издалека, — пояснил Лелик. — А вблизи страшная как божий грех.

— Ну и ладно, — сказал Славик. — В конце концов, это проблемы Макса. Что мы будем делать?

— Может, еще по косяку дернем, пока он где-то шляется? — спросил Лелик.

— Я только за, — ответил Славик. — У меня уже все выветрилось. А хочется каких-то приключений. Не в отель же идти, правильно?

— Логично, — кивнул Лелик и поискал глазами кофишоп…

Долго искать его не пришлось. Буквально в двух шагах от них располагалась наркотическая кофейня, у которой к тому же терраска на втором этаже выходила на улицу.

— Вот здесь сядем, — сказал Лелик. — Заодно и Макса не пропустим, когда он обратно пойдет…

Друзья зашли в заведение, изучили ассортимент и на этот раз для разнообразия взяли не самокрутки, а по знаменитому space cake — пирожному с коноплей — и чашке кофе. Любознательный Лелик также взял на пробу жюльен с галлюциногенными грибами, но попросил слабенький, только на пробу. После этого они с удобствами расселись на террасе второго этажа и стали сверху изучать жизнь квартала красных фонарей, заодно поглядывая, не идет ли Макс.

Лелик довольно быстро слопал свое пирожное и стал ждать результатов, решив приберечь жюльен с галлюциногенами на момент появления Макса, чтобы скрасить эти тягостные минуты. Результаты между тем как-то не спешили проявляться. «Бракованное пирожное подсунули», — подумал Лелик и почему-то стал раздражаться. Он вообще в этот день как-то очень резко переходил от одного настроения к другому…

— Ну что ты там балдеешь, что? — раздраженно спросил Лелик Славика, который неторопливо брал кусочек пирожного ложечкой, клал его в рот, закрывал глаза от удовольствия и всем своим видом демонстрировал состояние расслабленной наркотической эйфории.

— Мне кайфово, — коротко ответил Славик, показывая, что смурное состояние Лелика его совершенно не касается.

Тогда Лелик, чтобы не вскипать, стал смотреть с балкончика на жизнь квартала красных фонарей, которая просто кипела у них под ногами… Народу на улице было полно, причем все куда-то спешили с таким же озабоченным видом, как и их друг Максимка. Впрочем, так поступали люди, приехавшие в Амстердам по двое или по трое. А большие компании вели себя совершенно по-другому. Они, как правило, засаживались в какой-нибудь кабачок, после чего с шутками и прибаутками выдвигали из своей среды добровольца и отправляли его к ближайшей же проститутке, витрина которой была в поле видимости кабачка. Причем было похоже, что на этот поход деньги выделялись из общей кассы компании. Доброволец подходил к двери, скрывался за ней и где-то через десять-пятнадцать минут выходил обратно, сохраняя довольно сложное выражение на лице, на котором читались смущение, гордость, боевой задор, легкое чувство брезгливости, но и уверенность в завтрашнем дне. Компания, увидев появление своего эмиссара, разражалась криками радости и восторга. После этого смельчак возвращался за стол, где ему наливали штрафную, делился своими впечатлениями, а через полчаса начинались поиски следующего добровольца.

Среди толпы также резко выделялись туристические группы, которые никуда не торопились, а наоборот — шли очень медленно, разглядывая все вокруг и фотографируясь на фоне экзотических сооружений, которых в этом квартале было пруд пруди.

— Интересно, — спросил Лелик, ни к кому особенно не обращаясь, — куда они все так целеустремленно идут?

— Вероятно, ищут себе проституток по вкусу, — ответил Славик, доедая пирожное. — Шляются туда-сюда, как последние сволочи.

— Ой, — удивился Лелик. — Тебя уже не пробивает на вселенскую любовь?

— Меня всегда пробивает на вселенскую любовь, потому что я славный и хороший человек, — объяснил Славик. — В отличие от тебя. Ты злой и грубый. И Максимку все время шпыняешь. А люди на улице — вообще редкостные уроды. И что самое противное, они этого сами не понимают.

Лелику стало совсем грустно. Даже Славик его сейчас не любил. А Лелику хотелось, чтобы его сейчас хоть кто-нибудь любил. Он себя ощущал таким одиноким в этом огромном мире.

— Никто меня не любит, — пожаловался Лелик Славику. — Даже ты.

— Сходи к проститутке, — посоветовал Славик. — Она тебя полюбит. За деньги, но пылко.

— Я не люблю проституток, — признался Лелик.

— А ты с ними хоть раз дело имел? — бестактно поинтересовался приятель.