Свадебные армяне

У мужчины приличнее всего выглядела футболка. На ней были изображены два бутерброда. Правда, крупные пятна вокруг этих самых бутербродов, создавали впечатление, будто они давно скисли. Поверх футболки был накинут пиджак с дырявыми рукавами, но с целыми пуговицами. Он был застёгнут, как и положено. Брюки вообще не поддавались описанию. На них толстым слоем лежала сажа и машинное масло. Ботинки, неизвестно где он их нашёл, но выглядели они весьма выразительно. Кожа на них потрескалась, носы иссохли и задрались кверху, отверстия для шнурков заржавели полностью, поэтому пришлось их связать проволокой. Справа от мужчины лежал полиэтиленовый мешок, забитый остатками еды. Сквозь дыры были видны коробки из-под молока и разного рода консервированных продуктов. Он держал в руках очень грязную соломенную шляпу и время от времени подкидывал её в руке. Каждый раз, когда он это делал, раздавался звон монет.

С девушкой дела обстояли ещё хуже. От шеи и до самых колен она была облачена в нищенские обноски, очень напоминающие своим видом…изорвавшуюся теннисную сетку с подкладкой в виде кусков брезента. Обуви на ногах вообще не было. Вместо них были заметны отчётливые кровоподтёки. Она постоянно переминала пальчиками ног и трясла маленький колокольчик, который держала в правой руке. При этом она так жалобно смотрела, что мало кто мог пройти мимо, не опустив монету в шляпу мужчины.

– Какой ужас, – пробормотала пожилая женщина, опуская бумажную купюру в шапку. Уже спускаясь, она несколько раз обернулась назад и расстроенно покачала головой.

Мерон скосил глаз вниз. На дне шляпы среди мелочи лежала купюра в двадцать евро.

– Ты такая жалкая, не передать, – прошептал Мерон, не глядя в сторону стоявшей рядом Евы. – Я сам чуть не дал тебе милостыню. Мне жаль режиссёра, который не захотел тебя снимать в кино. Ты просто создана для роли убогой и несчастной девочки.

– Мне бы заплатили сто тысяч долларов за такую роль, как эта, – так же тихо ответила Ева. При этом она слегка выдвинулась вперёд и усиленно затрясла колокольчиком, привлекая внимание пожилого мужчину. Тот повернул голову. Увидев Еву, он остановился как вкопанный. Потом некоторое время не мигая смотрел в её сторону. А после всего этого, покачал головой и направился в собор.

– Я тебе дам двести, если ты колокольчик повесишь на шею!

Ева незаметно для окружающих состроила рожицу Мерону.

– Я получу больше, если прямо сейчас тебя сфотографирую и отправлю фотку в тот же «Форбс». Американцы придут в восторг, когда узнают, как именно зарабатывают миллиардеры в России.

– Ладно. По рукам. Сто тысяч.

Мерон склонился, когда в шапку опустилась очередная монета.

– Девяносто пять!

– Девяносто пять?

– Да. Пять тысяч тебе на чай!

– Ещё издевается. Тогда я добавлю ещё десять тысяч на туфли. Я их у тебя забрал. Так что всё честно.

– А помада? Я израсходовала всю помаду на ноги. Вместе с остальной косметикой, кстати.

– Посмотри, как на нас эти нищие смотрят…

Ева незаметно скосила взгляд влево, в сторону людей, сидящих на паперти с протянутой рукой. Все как один смотрели на них с завистью.

– Давай почаще сюда выходить? Как-никак бизнес, – предложила шёпотом Ева. Мерон в ответ незаметно подал знак, означавший «внимание». Выразилось это в указательном пальце, торчавшем справа от шапки.

– Что?

– Едут! Поправь волосы.

– Как я их поправлю? Мы же их целый час укладывали с помощью лака. Если только молотком загибать.

Услышав эти слова, Мерон невольно схватился свободной рукой за голову, но тут же услышал раздражённый шёпот:

– Да торчат они, торчат. Вид как после налёта на птичье гнездо. В центре море, а по бокам не стихающий ураган.

– В смысле, как у этих смешных обезьянок с общипанной головой?

– В смысле, как ты хотел, так и получилось!

– У тебя не так страшно!

Ева поняла, что Мерон остался вполне доволен своим видом. Она уже собиралась снова потрясти колокольчиком, но в этот миг у неё вырвался восторженный возглас. На площади один за другим появились двенадцать фаэтонов, запряжённые парами лошадей. Все фаэтоны были украшены цветами и гирляндами. Они остановились возле входа в маленькую церковь, которая находилась напротив собора. Вокруг них сразу стали собираться любопытные. То и дело слышалось:

– Свадьба, свадьба. Смотрите, армянская свадьба!

В десяти фаэтонах сидели по четыре человека, двое мужчин и две женщины в национальных армянских одеждах. В последнем фаэтоне стояла группа музыкантов и наигрывала весёлый мотив. В первой ехала невеста. Одна. На голове у неё был венок, а края свадебного платья спускались по обе стороны фаэтона. В руках она держала букет роз, которым приветствовала всех, кто махал ей рукой.

– Какая красота! – восхищённо выдохнула Ева, наблюдая за свадебной церемонией.

– А лошади какие? – раздался рядом с ней насмешливый голос. – Целых десять евро за дюжину.

– Не всё измеряется в деньгах, – прошипела Ева, бросая на Мерона осуждающий взгляд.

– Мы сюда не торговаться пришли, – Мерон поправил свободной рукой пуговицы на рваном пиджаке и закончил: – Пора приниматься за дело.

– За какое ещё дело?