Свадебные армяне

– Я тебя люблю, очень люблю, – всё, что она сдерживала в себе, хлынуло наружу, подобно стихии, которую невозможно было более сдерживать, – я поняла это тогда в зале, когда разбила твои мечты, а ты… молча ушёл и начал играть. В церкви я думала о том, как от тебя избавиться. А ты думал о том, как избавить меня от боли и страха. Ты ни разу не заговорил о любви, но каждое твоё слово, каждый поступок…был наполнен чувством. Ты всё время показывал мне свою любовь, а я ничего не хотела видеть. За один день все мои разбитые мечты обрели крылья и превратились в сказку. Столько счастья, столько любви…и что я дала взамен? Брошенное в лицо память матери? Ты думаешь, тебе больнее? Я… – она не смогла договорить. Из глаз потекли слёзы. Она стала их вытирать ладонями и попыталась взять себя в руки. Только она начинала немного успокаиваться, как слёзы начинали литься с новой силой. Она снова вытирала их и пыталась справиться собой. Проходило одно мгновение, другое…из её груди вырывался судорожный стон, а следом опять начинали капать слёзы.

– Я справлюсь, справлюсь, – шептала она сквозь слёзы и снова предпринимала попытку успокоиться. Ей почти удалось это сделать, когда…из глаз просто хлынули крупные капли и она, закрыв руками лицо, зарыдала. Раздался стук двери. Она увидела, как Мерон вышел из комнаты, но даже не попыталась его остановить. Не переставая рыдать, она опустилась на диван, легла на бок и поджала под себя колени. Всё закончилось. У неё больше ничего не осталось. Минуты текли одна за другой. Ей становилось всё хуже и хуже. Возникло непреодолимое желание…закрыть глаза и больше никогда не открывать. Она не знала, как сможет жить с такой болью. Так она и лежала, пока, наконец, сон не сжалился над ней и не взял в свои объятия.

Алексия не имела понятия, сколько времени проспала. Когда она открыла глаза, вся спальня была залита солнечным светом. Спальня? Она потерла голову, пытаясь восстановить память. Когда она спустилась в спальню? Это мысль тут же ушла, уступив место…шуму. Он доносился со всех сторон. Грохот, топот, крики…всё переплелись в единое целое. Похоже, всё это происходило в её доме. Что бы это значило?

Она вышла из спальни. Спускаясь по лестнице, она видела, как внизу мелькают женские фигуры. Алексия совершенно растерялась. Но это чувство было лишь малой толикой того изумления, которое она испытала, войдя на кухню. Первой бросилось в глаза фигура…бабушки Мако. Зажав папиросу в зубах, она раскатывала тесто. Вокруг неё сновали с десяток женщин. В том числе и её тетя Марго. И все чем-то занимались. Вся кухня была завалена продуктами. Алексии приходилось всё время отодвигаться из стороны в сторону, чтобы не мешать работе.

– Могу я спросить, что здесь происходит? – осторожно спросила Алексия.

Её растерянность усилилась, когда никто не обратил на неё внимание. Хотя они не могли не слышать и не видеть её. Она повторила свой вопрос громче. То же безразличие.

«Верно, мне всё это снится? – подумала она и ущипнула себя за щёку. Больно…не сплю». Она вышла из кухни и сразу же остановилась. Следовало понять, что именно случилось, пока она спала. Откуда взялись все эти люди? Откуда взялись эти продукты? А бабушка? Почему всё ещё здесь? И чем все занимаются?

– Рубик джан, ты с кем сел играть на деньги? Хочешь всех нас нищими сделать? – донесся снаружи весёлый голос.

«Рубик джан? Когда он успел вернуться?».

Алексия вышла из дома. И тут она испытала ещё одно потрясение. Её взору предстал стол. Он был раза в два больше, чем тот, который они приготовили для свадьбы. И не удивительно, потому что и мужчин было в два раза больше. Четыре мангала, выстроенные в один ряд, дымились и распространяли соблазнительные запахи. Она с совершенно растерянным видом осматривала всё пространство вокруг себя до той поры, пока её слуха не коснулся удивительно знакомый голос:

– Одна партия из пяти игр. Всего лишь десять тысяч долларов. Минимальная ставка. Что скажешь, Рубик джан?

Взгляд Алексии мгновенно устремился в центр стола и выхватил фигуру Рубика, с которым она играла в нарды. Напротив него сидел мужчина в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Он азартно тряс кости, собираясь сделать ход. Алексия почувствовала, что у неё слабеют ноги. Она смотрела на Мерона и не замечала, что из глаз снова закапали слёзы:

– Рубик джан, ты не знаешь, почему женщины всегда плачут?

– Думать не могут, Мерон джан. Или думают, когда уже исправить ничего нельзя!

Рядом с Алексией показалась тётя Марго. Она широко улыбалась ей и показывала глазами в сторону Мерону.

– Но почему? Почему ты не уехал? – вырвалось у Алексии.

– Причины две, – Мерон бросил в её сторону такой озорной взгляд, что у неё сердце подпрыгнуло. – Во-первых, моя бабушка хочет ещё раз справить свадьбу. Во-вторых, у меня появилась отличная мысль. И у меня такое чувство, что она тебе понравится.

Говоря эти слова, он поднялся, а затем перемахнул через стол и подбежав к Алексии, подхватил её на руки.