Свадебные ночи

Коротко об авторе

Эдуард Петишка — известный чешский поэт, прозаик, переводчик; родился в 1924 году в Праге. После войны окончил Карлов университет, занимался сравнительным литературоведением и германистикой. С 1948 года живет в Брандысе-на-Лабе.

Его первые поэтические произведения, «Глаза возносящегося времени» (1946) и сборник «Пражские оркестры» (1947), проникнуты переживаниями военных лет. Историческая и интимно-человеческая проблематика разрабатывается в книгах стихов «Солнце» (1949), «Мгновения» (1957), «Я жду тебя» (1962), «На опустошенные места» (1964), «Посреди» (1967) и «Семья Овидия» (1968). Древнегреческий миф положен в основу сборника стихотворений «Память Прометея» (1971).

В последнее время Э. Петишка часто обращается к прозе. В своих прозаических произведениях, отличающихся тонким лиризмом, он стремится проникнуть в психологию современного человека, большие и малые проблемы современника всесторонне интересуют писателя.

Немало книг Э. Петишка посвятил детям, особенно популярны его «Дедушка-сказочник» (1958), «Книжка для Мартинека» (1977).

Э. Петишке принадлежат многие переводы с немецкого, в частности произведений Гейне и Гёте.

Произведения Э. Петишки переведены на многие языки, в том числе на русский, венгерский, французский, японский и другие.

Все эти произведения — о любви, о поисках подлинного чувства, возвышающего человека, помогающего ему обрести самого себя, свое подлинное место в жизни. Вместе с тем проза Э. Петишки, естественно, и о современном обществе, «срез» которого сделан писателем, как точное социологическое исследование. Таковы его романы «Прежде чем мужчины созреют» (1960), «Апельсиновое платье» (1962), «Судья Кнорр» (1967), «Счастье, ночь и звезды» (1975), «Путеводитель молодого человека по супружеской жизни» (1981), повесть «Пятница героя» (1968), книги «Гостиница для иностранца» (1964), «Свадебные ночи» (1972), «Лучшая жизнь» (1973), «Мир, полный любви» (1979), «Движение цветов» (1981).

***

Августовская ночь одинока и ищет в тревоге,
кто б ее проводил этой страшной тропою
к рассвету,
ночь бы тоже непрочь провожатого,
спутника встретить,
чтоб хоть кто-то был рядом…
В тот раз мы сидели
с другом на косогоре, на дальней окраине города.
Нынче прибой
городской истребил здесь траву.
Раньше виден был тут горизонт,
лунный свет натекал,
точно сок из расколотой дыни.
Иногда горизонт громыхал,
кровь искрилась тогда на челе темной ночи.
Там сражались и гибли, но мы были живы,
и шли мы по свету.
Я искал тебя, моя любовь,
зная облик твой прежде,
чем увидел тебя наяву.
«Я-то знаю, кого я ищу», — я сказал.
Друг травинку покусывал, но отвечал без запинки,
с легкомысленной ясностью юности:
«Ищем кого мы?.. Себя!»
«Я ищу, — объяснил я, —
ту, с кем бы я стал человеком».
«И неполными, и невосполненными
мы из мира уйдем», — он ответил.
Он не верил, что сможет найти.
Нам казалось, найти — это в травах нащупать
колечко.
О любовь моя, нынче уж знаем мы, что отыскать —
это значит в ином направлении поиск продолжить.
Мы искали когда-то вовне,
нынче ищем во глуби — в себе[1].

Тайна

Это она надумала провести брачную ночь на даче. Он эту идею не одобрял. У него не было каких-либо разумных доводов против — просто какое-то смутное неприятное чувство. Разумные доводы были как раз у невесты. На большой, просторной даче его родителей их ждало уединение, охраняемое лесом и рекой от всего этого мира родных и знакомых. Собственной квартиры молодоженам придется дожидаться самое малое года два. Правда, родители выделили им в своей квартире комнату. Она будет их пристанищем года на два. Они несколько раз пытались поговорить с глазу на глаз в этой комнате, но приходилось кричать, потому что за стеной в столовой гости за свадебным столом дружным хором распевали песни под гармонику.

И вот наконец они едут вдвоем, на маленькой машине женихова отца, слишком маленькой для длинных ног жениха.