Свадебный альбом

— Это бинарники, — возразил тот. — Бинарники не регистрируются.

— А что, полночь уже наступила? — перебил Бенджамен.

— Полночь? — повторил парень.

— Разве мы не в Симополисе?

— Симополис?

Парнишка сосредоточенно свел брови.

— А, Симополис! День Освобождения в полночь. Как это я забыл?! Девушка отошла к обеденному столу, где выбрала подарок. Энн метнулась за ней и отобрала сверток. Девушка смерила Энн равнодушным взглядом.

— Назови свое имя и статус, — велела она.

— Вон из моего дома! — взорвалась Энн. Девушка подняла другой подарок, и Энн снова вырвала его.

— Вы мне ничего не сделаете! — без особой, правда, уверенности буркнула девушка.

Парнишка подошел к ним и встал рядом с девушкой.

— Триз, познакомься с Энн. Энн, это Триз. Триз занимается антиквариатом, как и вы.

— Я никогда не занималась антиквариатом! Я его собираю, — вскинулась Энн.

— Энн? — переспросила Триз. — Случайно, не та самая Энн? Бен-джи, скажи, это не та самая Энн?

Она со смехом показала на диван, где Бенджамен сидел, согнувшись и обхватив ладонями голову.

— Это вы? Это ты, Бенджи? — Она прыснула, придерживая обеими руками гигантский живот. — И ты женат на этой?!

Энн уселась рядом с Бенджаменом. Несмотря на дурацкую улыбку, он казался безутешным.

— Все ушли. Все пропало. Симополис. Бены. Все.

— Не волнуйся, их спрятали в какое-нибудь хранилище, — утешила Энн. Кардинал не позволит причинить им зло.

— Ты не понимаешь! Мировой Совет свергнут. Была война. Нас держали в архиве свыше трехсот лет! Все компьютеры уничтожены. И искусственные личности тоже.

— Чушь! — запротестовала Энн — Если компьютеры запрещены, как же эти двое нас видят?

— Неплохой довод, — оживился Бенджамен, расправляя плечи. Программа-редактор все еще при мне. Сейчас выясню.

Энн молча наблюдала, как лысые юнцы шарят по всем углам комнаты. Триз провела пальцем по поверхности инкрустированного столика, развернула несколько свертков с подарками, повертелась перед зеркалом. Нерассуждающий гнев, пережитый Энн чуть раньше, сменился сознанием полного и сокрушительного поражения.

«Пусть забирает все, — подумала она. — Какое мне дело?!»

— Мы заключены во что-то вроде раковины… корпуса… — растерянно бормотал Бенджамен, — совершенно непохожего на Симополис. Никогда не видел ничего подобного. Но, по крайней мере, я хотя бы знаю, что он мне лгал. Какие-то компьютеры все же остались.

— О-о-о, — проворковала Триз, поднимая синюю вазу с каминной полки. Энн тут же очутилась рядом.

— Немедленно поставь на место! — скомандовала она, пытаясь схватить вазу, но между ней и девушкой возник невидимый барьер.

— Кошмар, до чего же это существо своевольное, — возмутилась Триз. — Если я не донесу на тебя, меня тоже обвинят!

— Оно не своевольное, — раздраженно отмахнулся парень. — Просто запрограммировано на своеволие, но собственной воли у него нет. Если хочешь донести, валяй! А сейчас, пожалуйста, заткнись. — И обратился к Энн: Успокойся, мы не хотим ничего плохого, просто делаем копии.

— Не имеешь права! Это не твое.

— Вздор. Конечно, мое. Я владелец чипа.

— Кстати, где чип? — спросил Бенджамен, подходя к ним. — И как ты сумел вызвать нас, если компьютеры запрещены?

— Я не говорил, что все компьютеры запрещены. Только искусственные.

Парень обеими руками приподнял колбаски плоти, нависавшие над животом.

— Смещенный гипокамп! — провозгласил он, прежде чем сжать свои груди: Миндалевидные придатки! Мы можем выращивать модифицированную мозговую ткань за пределами черепа, причем в любых количествах. Это куда мощнее активной массы и совершенно безопасно. Ну а теперь, простите, нам нужно докончить опись, и я не нуждаюсь в вашем разрешении. Если окажете содействие, все пройдет куда легче и приятнее. Если же нет — особой разницы не будет. — Он улыбнулся Энн: — Я всего лишь остановлю вас. То есть обездвижу, пока мы не закончим.

— Лучше вообще сотри! — взвизгнула Энн.

Но Бенджамен оттащил ее от мальчишки и попытался успокоить.

— Больше мне этого не вынести! — не унималась Энн. — Уж лучше бы меня совсем не было!

Бенджамен потянул было ее к их заветному месту, но она не давалась,

— Там ты сразу почувствуешь себя лучше, — уговаривал он.

— Не желаю чувствовать себя лучше! Вообще не желаю чувствовать! Хочу, чтобы все прекратилось. Неужели не понимаешь? Это ад! Мы оказались в аду!

— Но небо совсем близко, — возразил он, указывая на их место.

— В таком случае — иди! И наслаждайся!

— Энни, я расстроен не меньше тебя, но что мы можем сделать? Мы всего лишь вещи. Его вещи, — вздохнул Бенджамен.

— Да, только ты целая вещь, а я разбитая, и это уж слишком! — Она судорожно сжала виски. — Пожалуйста, Бенджамен, если любишь меня, задействуй свой редактор и сделай так, чтобы они убрались!

Бенджамен поднял на нее глаза:

— Не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Не знаю. И то, и другое.

— Значит, ты ничем не лучше других Бенджаменов! — выпалила она и отвернулась.

— Погоди! Это несправедливо. И неправда. Позволь мне открыть тебе то, о чем я узнал в Симополисе. Другие Бенджамены презирали меня.

Энн растерянно вскинула голову: