Свадебный марш для ловеласа

– Понятно, бассейн отменяется, – легко согласился Овчаров. – Значит… Едем ужинать в ресторан! Ксения, вы готовы?

– Ну да, – ответственно закивала головой Ксюша.

– А я.. – начала было Соня, но Семен ее перебил:

– А вы, сударыня, всегда выглядите великолепно!

– Судаыня! – заливисто засмеялась Ксения. – Ха, мама судаыня!

– А кто ж она у нас? Конечно, сударыня… Барышня еще, – говорил Семен, глядя на дорогу. – Еще можно сказать «любимая, дорогая»…

– Едисвенная… – быстро включилась в игру Ксюша. – Зовотая, юбименькая…

– Любимая я уже говорил.

– Умненькая, – подала голос Соня.

– А ты не подсказывай! – прервал ее Семен. – Еще можно сказать… долгожданная… милая… нежная…

– Все умеет девать… – вспоминала Ксения. – О! Добгая! И квасивая!

– Ну да… Как это я красоту-то упустил… – вздохнул Семен. – Зато у меня еще есть «прекрасная», вот! «Великолепная»!

– Сва-а-а-атенькая… – прищурилась Ксюша. – Такая, как кафетка!

– Да? Точно, чего-то я не подумал, – снова закручинился Овчаров. – А у меня тогда… у меня тогда «необыкновенная»! Единственная, непо…

– Ты говоил едиственную, говоил! – кричала Ксения, прыгая на сиденье.

– Ксюша, сиди же спокойно, – смущенно одернула дочь Соня.

Девчушка притихла, но хватило ее ненадолго.

Всю дорогу они придумывали всякие эпитеты, которыми наделяли Соню, а она сидела и счастливо жмурилась – наверное, за всю жизнь она столько ласковых слов о себе не слышала.

В ресторане и вовсе было чудесно. Ксения зашла в зал будто в сказку! Еще бы – кругом музыка, фонарики светят, и все такое незнакомое, красивое…

Они сели за столик, и девчушка вдруг потеряла голос.

– А мне мозно вот ету сайфеточку? – шепотом спросила она.

Семен без разговоров пододвинул ей всю салфетницу. А чуть позже принесли большие тарелки с чем-то вкусным и огромную вазу с яблоками, апельсинами, виноградом и даже ананасом.

– А ето кому? – шепотом спросила Ксения у Семена.

– Это тебе. Только надо сначала вот это мясо съесть, – склонился к ней Овчаров. – Давай я тебе покажу… Вот так ножичком берешь… эть… разрезаешь…

У Ксюши «эть» не получилось – весь большой кусок мяса рухнул на пол. У девчонки заплескался ужас в глазах, и она быстро юркнула под стол, подняла с пола мясо и плюхнула его на тарелку. Но теперь у нее были грязные руки. Девочка готова была вот-вот разреветься… Но этот чудесный новый папа Семен вдруг расхохотался, подхватил Ксюшку на руки и поволок из-за стола.

– Я так… я так бойсэ не буду… – пыталась шепотом объяснить ему девочка, болтаясь у него в руках. – Я не буду так…

Семен вынес ее из зала, занес в туалет, который тоже блестел зеркалами и красивым кафелем, и поставил перед раковиной. И только тут заметил слезы на глазах ребенка.

– Ксюш, ты чего? – встревожился он. – Ты ударилась? У тебя что-то болит? Ксюша, не молчи! Что случилось?!

– Я… я не буду так бойсэ… – хлюпала девочка носом. – Не нузно меня выгонять оттудова.

– Погоди… А ты чего шепчешь-то?

– Я не буду… – повторяла девочка.

– Да все я понял! Не будешь и не надо, кто тебя выгоняет-то? С чего ты взяла? Сейчас руки помоем и обратно вернемся. Что ж ты будешь с грязными руками сидеть? Чего плачешь, что случилось?

Она уже ничего не говорила, только уткнулась ему лицом в пиджак и горько плакала:

– Я… Я хочу туда… А ета… котъета… она упава сама, я ее даже и не кидава.

– Да и фиг с ней, с котлетой! – вытирал щеки девчушке Овчаров. – Мы ее и вовсе есть не будем. Там и салаты есть, и картошка такая вкусная… и фрукты мы все равно заберем, даже если в тебя сейчас не влезут. На-а-адо же! Придумала, из-за чего реветь! Ха!

Когда они возвращались за столик, уже играла музыка, и Семен, проходя мимо танцпола, вдруг закружился с Ксенией на руках в танце. Девчонка завизжала от радости, обхватила крепче руками его шею и прильнула всем тельцем.

– Ну все, – посадил ее на стул Овчаров, когда музыка стихла. – А в следующий раз ты будешь сидеть как мама, а мы с ней пойдем танцевать, договорились?

Девчонка торжественно кивнула головой – да! В общем-то, она не слишком и хотела танцевать – вон какую чашку с мороженым принесли, где уж тут плясать, управиться бы…

Домой они ехали уже поздно вечером.

– Сонь, поехали к нам, а? – уговаривал Семен. – Ну что вы сейчас приедете, там у вас мама с Верой вашей, малыш этот плачет…

– Семен, но у вас же тоже родня, – напомнила Соня и вдруг прижалась к его плечу: – Ты, Сень, не переживай. Нам ведь сегодня только умыться и сразу спать, правда, Ксюша? Ты нам такой праздник устроил!

Семен только покачал головой – сегодня же что-то придумает с родней. Того и гляди, все будущее растеряешь с эдакими гостями.

– Ксюша, а ты не забывай, чуть что, звони мне, поняла? На эту вот кнопочку нажмешь, и я сразу трубку возьму.

Ксюша уже слабо соображала – после сытного ужина, всяких угощений ее так и клонило в сон. Потом еще надо не забыть маму попросить, чтобы она ей вон ту штуковину почистила, ананас называется. Папа все фрукты им в пакет сгрузил. Даже когда папа их целовал у подъезда, Ксюшка старалась не забыть про пакет – когда еще такое счастье выпадет!