– Ой, счастье-то какое! Умру я от счастья, ей-богу, умру! – Бабушка схватилась рукой за сердце и с умилением посмотрела на человека, готового взять в жены ее, мягко говоря, странную дочь и терпеть у себя в доме запах краски, картины, астральные путешествия и все остальные причуды Офелии.
– Милая, какое счастье, что я нашел тебя, – прошептал Тимофей, прижимая Арусяк к груди.
– Сейчас заплачу, и тушь потечет, – улыбнулась Арусяк.
– Не плачь, все ведь уже хорошо, а будет еще лучше, я тебе обещаю! – Тимофей приложил руку к сердцу в доказательство того, что слова его – не пустой звук.
– Я верю тебе, верю и люблю, очень люблю, – всхлипнула Арусяк, размазывая тушь по щекам.
– А если будет плохо, я тебя зарэжу, вах! – сказал Петр с характерным кавказским акцентом, делая ударение на «вах» и улыбаясь зятю.
– Слушайте, вы заставляете меня нервничать! Чуть что – сразу «зарежу»! Вы это серьезно? – Елизавета Анатольевна скомкала платочек и шмыгнула носом.
– Серьезно, серьезно, зарежет, глазом не моргнет, он у нас тако-о-ой, да-а-а, – пропела Аннушка и подмигнула мужу.