Свадебный салон ведьмы Агаты

— Душа нового мага наполовину состоит из энеррргии отца, наполовину — из энеррргии матери. Какой больше, на того из ррродителей и похоже дитя. Но случается в миррре магии и такое, что новоорррожденный вместо одной получает сррразу две души. Твоя мать тоже была такой, ты не знала?

— Я ничего о ней не знала. Мою мать убили в тот день, когда я родилась на свет.

— Непррравда!

— Я говорю правду, птица Гамаюн. Я сама видела, вернувшись в прошлое.

Птица приблизилась ко мне вплотную и строго взглянула одним своим желтым глазом мне в глаза.

— Зрррение можно обмануть, а птицу-Гамаюн — никогда. Тот, что шел за тобой весь путь уже получил свою нагррраду. Но по твоим следам идут еще охотники. Одному с волчьей душой нужно твое тело и твоя жизнь, дррругой — нужна твоя душа. Они будут рррвать тебя на части! — пищала птица мне на ухо. Каждое ее слово вонзалось в мой слух иголкой. Чувство страха прилипало к ладоням, уходило в ноги. Хотелось сорваться и бежать, но я не могла.

— Ты можешь… исцелить… мавку? — с трудом выдавила я из себя эти слова сквозь пелену животного ужаса, охватившего меня. Какая-то неведомая тяжесть будто навалилась камнем, руки тряслись, но я крепко держала плющ.

Гамаюн аккуратно взяла мавку клювом и положила себе под крыло.

Я с трудом опустила закаменевшие руки и расслабила оцепеневшие пальцы. Крыло Гамаюн стало светиться. Сначала слегка, потом сильнее. Золотистое зарево охватило все ее тело, а после она издала громкий птичий свист и вспорхнула крыльями.

— Курррр!

Золотые искры разлетелись в стороны. Яркий свет ударил по глазам. Мы с Велигором зажмурились и закрыли лицо руками. Гамаюн умолкла и снова сложила крылья, а затем клювом стала чистить перышки, как ни в чем не бывало. Я раскрыла глаза и увидела у ее ног плющ. В его корневище запуталось одно перышко. Оно лучилось золотом и это сияние медленно расходилось по стеблю.

Я застыла в немом ожидании и кажется, даже не дышала. Стебель и листья стали светиться золотом и удлиняться. От корневища пошли новые побеги, по ним текла золотистая энергия, вытягивая их все больше. На побегах появлялись почки, они стремительно увеличивались и лопались, превращаясь в листочки. Плющ оживал на глазах.

Я всхлипнула от радости и бросилась к растению, упав на колени. Ко мне подбежал Велигор и тоже едва сдерживал восторг и слезы радости. Свечение постепенно угасало, а плющ разросся во все стороны и снова стал похож на пышный кустик с продолговатыми блестящими листьями и даже расцвел. Бело-розовые звездочки, собравшись в шаровидное цветение, казались ненастоящими. Я ни разу до этого не видела, как цветет моя мавка.

— Поля! Полевушка, — расплакалась я, дрожащими руками гладя ее листву и цветы. Слезы умывали ее темно-зеленые листья, скатываясь по мои щекам и подбородку. Велигор склонился рядом со мной, и я бросилась в его объятья, рыдая от счастья.

— Она ожила!

— Конечно, ожила! — прозвучал знакомый тоненький голосок. Перед нами стояла Полева, расправив плечи, и улыбаясь.

— Полева! — бросилась я к ней и сильно-сильно прижала мавку к груди, что та даже закряхтела. — Я так люблю тебя, Полёвушка! Я так счастлива, что жива!

- Я тоже, Агата Константиновна…

Наобнимавшись вдоволь и выплакав целое море слез, я вспомнила, что не поблагодарила Гамаюн за помощь.

Та продолжала чистить свои перышки и не обращала на нас никакого внимания.

— Как я могу отблагодарить тебя, птица Гамаюн? — обратилась я к ней.

— Моя помощь не имеет значения. Ничего не изменилось.

— Может быть, для тебя. Но для меня это очень важно. Спасибо тебе.

— Мне поррра. Куррр. Вам тоже поррра! Уходите отсюда! Куррр! Куррр!

Гамаюн замахала крыльями, снова вздымая в воздух мелкий сор, пожухлую листву и ветки. Деревья закачались и отклонились, словно давали место для взлета огромной птице. Та взметнула ввысь, издала прощальный вопль.

— Прррощай, Агата! Куррр! Больше не пррроси у меня помощи! Твою мавку я больше не спасу! Только любовь многоли-и-кого-о-о, — кричала она, быстро удаляясь прочь, сопровождаемая шумом собственного полета.

— Прощай! — крикнула я в ответ, придерживая разлетающиеся во все стороны волосы. Мой крик терялся в бешеном шуме и хлопках, издаваемых крыльями Гамаюн. И спустя мгновение, ее не стало.

Я поправила волосы, отряхнулась и подняла тонкое пушистое перо, спрятав его в карман.

— Спасибо за прощальный подарок… — сказала я ввысь исчезнувшей птице.

— Нам и правда нужно уходить. По-моему, нас выследили, — тревожно сказал Велигор и махнул мне рукой. Мы спешно помчали по тропинке, которую создал для нас Дух Леса, желая поскорее убраться из этих мест. Птица Гамаюн предвещала опасность, и мы не собирались ждать, пока нас настигнут преследователи.

— Нужно добраться до ближайшего портала и скрыться в нем. Если будем постоянно прыгать по порталам, рано или поздно они потеряют наш след. — предложила я, прерывисто дыша. Мы почти перешли на бег.

— Это глухая часть леса. Я не чувствую здесь порталов.