Свадебный салон ведьмы Агаты

— Наверное, так и сделаю. Без Полевы мне все это не в радость.

— Да, я понимаю… Это к лучшему. Я уверен. Тебе нужно отпустить ее.

Я понимала, что он прав. Но мой разум отказывался принимать эту мысль. Что ее больше нет. Стоило подумать о ней, и сердце пекло от боли. Чувство сожаления и глубокой едкой печали черной заливкой пачкали душу. В переносице начинало щипать, в глазах становилось горячо-горячо, а в горле тут же вырастал ком. Велигор обнял меня, крепко прижимая к себе, и мы просто молча лежали так, пока не уснули.

33. В новую жизнь

На следующее утро Велигор вернулся домой улаживать семейные дела, а я осталась одна. Он ждал меня через пару дней в маленьком домике на берегу Ниццы, который принадлежал его семье. Там мы собирались провести все лето. Я бы готовилась к экзаменам, а он… а он отвлекал бы меня от подготовки к экзаменам. Он, конечно, заверял, что этого не будет, но я-то знала.

Отоспавшись и отдохнув пару дней, я заставила себя собраться с духом и пойти в «Свадебный ветер». Эта жуткая неделя показалась мне целой вечностью… Столько всего случилось, что голова шла кругом: плен у Виктора, Зачарованный Лес, Полудница, серена, Птица Гамаюн, сражение, Полёва… При одном воспоминании о ней, накатывала вселенская грусть и тоска, на глаза опять наворачивались слезы.

Я облачилась в черное платье на тонких бретельках. Не то, чтобы мне хотелось носить траур, просто этот цвет соответствовал моему настроению. Да и он — мой любимый.

Пришла в салон засветло. Долго стояла у двери, рассматривая царапины от когтей у дверного замка, и вспоминала наш разговор с Полевой. Почему я была так беспечна? Почему расслабилась после встречи с Рубиной? Я думала, что мои враги давно мне известны, а оказалось, что настоящий враг поджидал совсем близко, буквально под дверью, — искал способ подобраться ко мне поближе…

Выдохнув тяжелые воспоминания, я, наконец, решилась открыть дверь. Магическая защита была отключена, чему я не удивилась, ведь включить ее попросту было некому, а вот относительная чистота, которая царила внутри, ввела меня в ступор. Я ожидала увидеть здесь кавардак, следы нападения Виктора в облике волка, пятна крови и ошметки, оставшиеся от истерзанной тогда Полевы, но меня встречали тишина и порядок.

Манекены стояли на своих местах, пол был начисто вымыт, окна — закрыты. Я заметила, что горшочки с фрезиями, которыми был украшен зал и витрина, исчезли. Обычные цветы стояли на своих местах и выглядели, как обычно. Даже не засохли. В углу стояла пустая кадка с землей — бывший домик Поли… Стало горько. Сердце сжалось в комок. Я смахнула слезинку с щеки и направилась к своему кабинету. Дверь, на удивление, была заперта. Я осторожно повернула дверную ручку и отворила ее. В комнате было темно, жалюзи на окне плотно закрыты, шторы задернуты. Я дотянулась рукой до выключателя. Загорелся свет, и я заметила, как по кожаному диванчику для гостей что-то резко шмыгнуло и юркнуло за подушку. Это была ящерица! Чуть меньше варана по размеру.

Я испуганно вскрикнула и выронила из рук сумку. Все-таки нервы расшатались, да и я вся была на пределе.

— Агата? Не пугайся, это я. — из-под подушки вырос сонный Азим. Он прикрывал подушкой самое интересное место и испуганно замахал руками, опасаясь воздушной артиллерии с моей стороны.

— Святые элементали! Азим! Что ты здесь делаешь?! Напугал меня до шиликунов…

— Прости, я не хотел. Мне некуда было идти, да и вас с Полей хотелось увидеть, узнать, как все вышло… Вот и ждал вас здесь все эти дни.

Он быстро намагичил себе одежду — привычный элегантный костюм с иголочки и привстал с диванчика, поправив подушку на диване.

— Я могла и шаровой молнией пульнуть в тебя вообще-то…

— Потому я и не принимал свой родной облик при тебе… Ты одна? А как… Полёва?

Я застыла в нерешительности и не знала, что сказать. Повисло тяжелое молчание между нами, и он все понял по моим глазам, по дрожащим губам и виноватому выражению лица.

— Это я во всем виноват, я… — он бухнулся на диван, закрыв лицо руками и покачивался из стороны в сторону, словно успокаивал сам себя.

— Нет, нет, Азим. Ты не виноват. Птица Гамаюн помогла ей, но она погибла, спасая меня.

Злость на Азима за его предательство давно растворилась и растаяла во мне еще тогда, когда он помог мне сбежать от Виктора. Я простила его и не держала зла, и сейчас мне меньше всего хотелось, чтобы он корил себя за гибель Полёвы. Я хорошо понимала его чувства, я и сама мучилась чувством вины. Мне захотелось приободрить его, просто обнять по-дружески, посидеть с ним рядом.

— Так вы нашли птицу-Гамаюн? Тогда как это случилось? — спросил он обреченно. В его глазах блестели застывшие слезы. Я и подумать не могла, что он так искренне привязался к Поле.

— Да, Гамаюн исцелила ее, но если бы я знала, что так ненадолго… Точнее, она сказала, что это исцеление неважно, то есть напрасно, но я не поняла тогда ее слов. — мое объяснение вышло сумбурным и сбивчивым. Слова тонули в слезах. Азим и сам не сдержался и, закрываясь рукавом, тихо всхлипывал и шмыгал носом.