Свадебный водоворот

Впервые после той ужасной ночи, случившейся более года назад, он мог свободно дышать. Облегчение, которое он испытал, привело его почти в радостное настроение. Так долго он был одинок, обреченный на одиночество своей тайной. Но теперь это кончилось. Теперь ему есть с кем разделить тяжелую ношу. Элизабет. Теперь она знала его страшную тайну.

Эта необыкновенная женщина прижимала его к своему сердцу, впитывая его боль и отдавая ему свою доброту. Она освободила его и вернула к жизни. Она дала ему надежду на будущее.

Боже, как она нужна ему!

Остин поднял голову и посмотрел ей в глаза. Ему было необходимо столько ей рассказать, но волнение сжимало ему горло, и он не мог произнести ни звука.

Карета остановилась. Оторвав взгляд от жены, он увидел, что они подъехали к их городскому дому. Он молча помог ей сойти и расплатился с кучером.

Крепко держа ее руку, Остин открыл дубовую дверь. В холле никого не было: Картерс, очевидно, давно ушел спать. Не останавливаясь даже для того, чтобы снять верхнюю одежду, он повел Элизабет по лестнице в свою спальню и, закрыв за собой дверь, запер ее.

Такого непреодолимого желания, как то, что вспыхнуло в нем сейчас, он еще, казалось, никогда не испытывал. Он должен касаться ее. Обнимать ее. Сердце к сердцу. Тело к телу. Восторжествовала жизнь - после того как столь долгое время он был мертв.

Ему хотелось рассказать ей, что он чувствует, но он не мог найти нужных слов. Он должен чувствовать ее. Рядом с ним. Под ним. Везде.

Не сводя с нее глаз, он начал раздеваться. Плащ, сюртук выпали из его нетерпеливых рук на пол. За ними последовали шейный платок, жилет и полотняная рубашка. Голый до пояса, он подошел к ней, с нетерпением ожидая, когда ощутит на своей коже ее руки.

Элизабет хотела снять плащ, но он остановил ее и сделал это сам. Вещь за вещью, он снял с нее всю одежду, а затем и то, что еще оставалось на нем, и вот они оказались друг перед другом нагие.

Никогда за всю свою жизнь Остин не ощущал себя таким беззащитным перед владевшим им желанием.

Он взял в ладони ее лицо и провел пальцами по щекам. Так много слов ему надо было сказать, столько поведать, но он, казалось, потерял дар речи.

- Элизабет, - хрипло прошептал он.

Это было единственное, что ему удалось произнести. То, что он не сумел ей сказать, он покажет. Он привлек ее к себе и, страдая от нежности и одновременно - от пылавшего внутри его ада, слегка дотронулся до ее губ.

Она выдохнула его имя и обхватила его руками.

И его страсть вырвалась наружу.

Остин прижал ее к себе, охваченный жаждой ощущать ее всем телом. Он приник к ее губам, его поцелуи становились все более страстными и требовательными. Язык погружался в мягкую глубину ее рта.

Но поцелуи не удовлетворяли его. Откинувшись назад, он пристально посмотрел ей в лицо, и его сердце забилось с удвоенной силой при виде страсти и желания, горевших в ее глазах.

- Элизабет, Господи, что ты со мной делаешь!.. - простонал он прерывающимся голосом.

Он опустился на колени и прижался губами к ее молочно-белому животу.

- Такой нежный, - прошептал он, проводя по нему губами. - Такой красивый!

Он коснулся языком ее пупка и двинулся ниже. Дойдя до заветного места, он поднял голову.

- Посмотри на меня, Элизабет.

Она открыла глаза и посмотрела на него, их золотистая глубина потемнела от страсти.

- Раздвинь ноги и впусти меня, - приказал он, не отрываясь от гладкой кожи ее живота. Она подчинилась, он провел рукой по ее телу от шеи до темно-рыжих волос, скрывавших ее женскую плоть, и начал поглаживать ее бедра. Ее веки закрылись, и она тяжело дышала.

- Ты так прекрасна... так сладка... так горяча! - стонал он, прижимаясь губами к ее пупку.

Он опустился ниже и уже не пальцами, а языком ласкал ее. Она ухватилась за его плечи, и из ее груди вырвался стон.

Остин поклонялся ей, держа в ладонях ее ягодицы, лаская губами и языком, вдыхая ее женский мускусный аромат, впитывая всю ее сладость, даря ей наслаждение, пока ее тело не содрогнулось от наступившего оргазма. Она вскрикнула и впилась пальцами в его плечи. Когда она затихла, он поднял ее и отнес на кровать. Осторожно положил на покрывало. Лег между ее раскинутых ног и посмотрел на ее прекрасное, раскрасневшееся от страсти лицо.

- Посмотри на меня.

Ее глаза открылись, и он одним мощным толчком вошел в нее, погрузившись в ее мягкую теплоту. У нее вырвался стон, и она обхватила его спину. Его движения были медленными, и он следил за изменяющимся выражением ее лица. Его движения менялись, становясь то долгими, сильными, то быстрыми. Она отвечала ему, его ритму, пока он не почувствовал, что она снова испытывает наслаждение.

В этот миг он утратил власть над собой. Весь его мир сузился до того места, где сливались их тела. Ничто на свете больше не имело для него значения - кроме нее. Кроме того, что он - в ней, что она - его. Он не мог остановиться, утонув в овладевшей им страсти. Наконец в один момент, длившийся вечно, он излился в нее, шепча ее имя снова и снова, словно молитву.