Свалка времени

- И на том спасибо! Но весь город не может жить на вулкане! Что думаешь предпринять?

Максим выразительно пожал плечами и попросил:

- Подкиньте меня… до супермаркета.

Шнырев зло сплюнул себе под ноги. Сержант хлопнул дверью, завел мотор и рванул с места. Большая черная собака выскочила из-под колес и бросилась в кусты. Плохая примета…

Полицейский УАЗ скрылся за поворотом. Максим взял с полки бутылку минералки и наполовину осушил ее тут же, в магазине. Девушка на кассе возмущенно крикнула:

- А кто платить будет? Я сейчас охрану вызову!

- Трубы горят, - серьезно бросил Максим и положил в корзинку хлеб, кетчуп и спички.

Кассир прыснула:

- У всех сейчас так. Жара-то какая. Вам пакет нужен?

- У меня есть свой. Я же советский человек.

Максим расплатился, вышел из магазина и, будто мальчишка, побежал домой. Дорога, вернее, протоптанная людьми тропинка, огибала двухэтажное здание белого кирпича – поликлинику. У дверей, не замечая никого вокруг, целовалась юная пара.Девушка, вскинув руки на широкие плечи кавалера, с явной охотой подставляла его губам лицо. И ладони парня постепенно поднимались от талии все выше…

В этой любовной идиллии Максим почувствовал фальшь. Он остановился и вдруг отчетливо увидел лежащую на полу, в луже крови, молодую женщину. Над ней склонился грязный, оборванный мужчина. В его руках темнел длинный нож.

- Стойте! Вам нельзя быть вместе! – хотел крикнуть Максим, но сумел лишь едва слышно прошептать эти слова. Он испугался одного-единственного вопроса: почему?

В самом деле, что он скажет этой счастливой сейчас паре? Ему, видите ли, дано заглянуть в будущее? Да его поднимут на смех! Максим тяжело вздохнул и медленно побрел домой.

Еще с порога Максим услышал мучительно-знакомый голос и схватился за голову: сегодня приезжает мама! Нельзя, трижды нельзя забывать такое. Теперь не миновать взбучки.

Медленно, будто за дверью ждала гильотина, Максим открыл дверь. Ольга Даниловна – как всегда, прямая и жестокая, шагнула навстречу:

- Ты не рад видеть мамочку? Мог бы поцеловать для приличия!

Максим чмокнул ее в щеку. На губах остался вкус тонального крема. «Поцелуй Иуды» - пришло на ум вроде бы неуместное сравнение. Нет, скорее, поцелуй блудного сына.

Обогнув мать, Максим проскользнул в свою комнату, открыл шкаф и остолбенел. Все его богатство бесследно исчезло. Вместо портативных радиостанций, биноклей и дозиметров на полках, аккуратно сложенные, покоились одеяла и простыни. Пропала даже любимая игрушка – револьвер-пугач. Лишь оружейный сейф, пока еще пустой, одиноко стоял в углу. Видимо, вынести его у женщин не хватило сил.

- Где мои вещи? – Максим задохнулся от ужаса.

- На помойке! – презрительно выплюнула Ольга Даниловна. - Мы с Алечкой навели марафет и выкинули весь бесполезный хлам!

Максим вылетел из квартиры и помчался к мусорной площадке. Он успел вовремя: темно-синий мусоровоз только-только протянул металлические «руки»-манипуляторы к его богатству.

- Стойте! Стойте! – выкрикнул Максим, выхватил из контейнера два больших полиэтиленовых пакета и помчался к дому. «Псих» - он скорее почувствовал, чем услышал возглас водителя.

Ольга Даниловна набросилась на Максима, едва он поднялся в квартиру:

- Быстро, тварь, неси свой хлам обратно! – ее глаза вспыхнули, плеснув злобой прямо в душу. Лицо исказилось и расплылось. Максиму показалось, будто волосы матери шевелятся, точно змеи медузы Горгоны.

Распахнулась дверь и из большой комнаты выбежала жена:

- Мне твое барахло здесь не нужно! Ты всю квартиру завалил!

- Все лежало в моей комнате… - попытался оправдаться Максим.

- Наплевать! – закричала Алина, одним словом ломая все оправдания. – Неси на свалку, живо!

- Выбрось это вон! – вторила Ольга Даниловна.

Они обе – мать и жена, пытались перекричать друг друга. И под их перекрестным «огнем» в растерянности стоял несчастный Максим. Он вообразил себя внутри блестящего, непрозрачного шара и родные голоса отскакивали от него, не причиняя ни малейшей боли.

Вдруг шар вспыхнул, развалился, и голова взорвалась десятком ослепительных вспышек. Ольга Даниловна занесла руку для нового подзатыльника. На кольцах сверкнули драгоценные камни. Максим подхватил пакеты и выскочил на лестничную площадку.

Навстречу, сжав кулаки, поднимался сосед-наркоман. На его руках, точно веревки, вздулись жилы, желваки на острых скулах ходили ходуном. Нетрудно догадаться, что тот собирается сделать.

- Нет, - прохрипел Максим. – Стой. Не смей.

Сосед остановился.

- Как знаешь, - только и сказал он.

Максим добежал до периметра Зоны и перебрался через бетонный забор. Лучи заходящего солнца блеснули в окнах городских домов. Может, кто-то сейчас глядит в бинокль и видит одинокую фигурку Проводника между разрушенными цехами? Да все равно!

Максим вошел в диспетчерскую, сложил пакеты с дорогими сердцу вещами в металлический ящик – схрон и бросился на койку, прижав к груди револьвер. Пальцы сами собой начали крутить барабан. Резкие щелчки успокаивали, но тело все равно оставалось неподвижным, будто парализованное. Невозможно остаться нормальным человеком после такой встряски.