Сварливый роман

Он глубоко вдыхает мой запах, словно пытаясь запечатлеть его в памяти. Я действительно не понимаю, почему он так одержим моими духами. Все, что я знаю, это то, что фабрика, производящая мой аромат, теперь принадлежит Fine Industries, и я была завалена пожизненным запасом.

Это мой любимый аромат, но, опять же, Алистер просто перестарался.

— Ты не хочешь притормозить, приятель? — Я поддразниваю его, когда он оставляет дорожку из поцелуев на моем горле.

— Нет, если ты не скажешь "пожалуйста".

Я смеюсь.

Он целует меня в шею средь бела дня, потому что он придурок-миллиардер, который делает все, что хочет. Но он мой придурковатый миллиардер, и мне втайне нравится быть центром его привязанности.

Его озорные карие глаза не отрываются от моих. — Ты хорошо провела время?

— Я так и сделала. Санни сойдет с ума от твоего офиса.

— Хорошо. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно, и она знает тебя лучше всех. — Он наклоняет голову. — Кроме меня.

— О?

Он хватает меня за руку и подносит мои пальцы к своим губам. — Готова идти?

Я иду за ним к машине.

Бернард на водительском сиденье. Он оглядывается через плечо и широко улыбается мне.

— Мисс Джонс.

— Привет, Бернард.

— Твоя одежда в задней части. Я буду включать очень громкую музыку. — Он подмигивает.

— Я ценю это. — Мои губы дрожат от того, как сильно я улыбаюсь.

Окно поднимается, и Алистер вручает мне пакеты с платьями.

— Нужна моя помощь? — шепчет он мне на ухо.

Я начинаю расстегивать молнию на юбке.

Между нами нет расстояния, потому что он разрушает все это. И горячее биение моего пульса совпадает с ритмом моего сердца.

Я так влюблена в этого мужчину.

Нет сомнений. Во мне нет ни капли беспокойства.

Машина трогается с места.

И Алистер пользуется конфиденциальностью.

Переодевание занимает в два раза больше времени, но к тому времени, как мы притормаживаем перед отелем, я уже одета в дорогое красное платье и туфли на высоких каблуках.

Мне нужно снова сделать макияж, а Алистеру — стереть с лица мой тональный крем. Когда мы приводим себя в порядок, он открывает дверь и обходит машину с моей стороны.

Я беру его за руку и выхожу. Ветер развевает мои вьющиеся волосы, и они танцуют на ветру. Мои губы, накрашенные красной помадой, растягиваются в усмешке.

— Подожди. — Алистер останавливает меня, прежде чем мы заходим внутрь. — Есть еще кое-что.

— Что?

Он достает из кармана шкатулку для драгоценностей.

Я ахаю, когда он открывает его для меня. — Это прекрасно.

— На изготовление этого камня уходят годы, но он прочнее алмаза. Такой же, как ты.

У меня слезятся глаза. — Из-за тебя я испорчу макияж. И мне было так тяжело краситься в машине.

— Ты прекрасна, даже когда тушь стекает по твоему лицу. — Он нежно целует меня. — Даже когда ты огрызаешься на меня. — Его пальцы обхватывают мой бок. — И особенно когда ты вырубаешь мои папоротники.

Я смеюсь.

Он застегивает ожерелье вокруг меня, а затем протягивает свой локоть.

Я беру его за руку, когда мы входим в отель и направляемся прямо в банкетный зал. Повсюду синие воздушные шары и огромный торт с соской-пустышкой. На столе выстроились подгузники с шоколадным пудингом (кому бы ни пришла в голову эта идея, ее нужно немедленно выбросить).

Тишина окутывает комнату, когда мы входим.

Алистер наклоняется и шепчет: — Еще есть время отступить.

Я вздергиваю подбородок. — Ни за что на свете.

Гордый блеск сияет в его глазах.

Я подхожу туда, где Саша, Дрейк, Фелиция и папа сидят вокруг стола. На Саше обтягивающее синее платье. Ее живот так раздут, что кажется, будто он лопнет в любой момент.

Ее глаза расширяются. — Кения.

— Сюрприз. — Я шевелю пальцами. — Я пропустила твою свадьбу, но решила сходить на вечеринку по случаю рождения ребенка. — Я киваю на ее живот. — Мой племянник не сделал мне ничего плохого. Это были его лживые, обманывающие родители.

У Фелиции отвисает челюсть.

Папа ерзает.

Алистер хихикает. — Это подарок от нас. — Он кладет на стол конверт, в котором лежит очень щедрый чек. Достаточно, чтобы я чувствовала себя менее виноватой за то, что была грубой на Сашином дне рождения.

Я тоже кое-чему учусь у Алистера.

— О! — Я указываю в сторону. — Холланд, там шампанское.

Алистер обнимает меня за талию, запрокидывает мой подбородок и запечатлевает на моих губах такой горячий поцелуй, что комната начинает кружиться.

Он отстраняется, пока я ошеломлена, и рычит: — Сколько раз я предупреждал тебя не называть меня так на людях? Я не могу контролировать себя, когда ты это делаешь.

Я быстро моргаю и пытаюсь восстановить самообладание, но мои колени вот-вот подогнутся.

Алистер хорошо меня знает и крепче обнимает меня за талию. Затем он поворачивается к моему отцу. — Сэр, если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с вами позже. Мне нужно обсудить с вами один личный вопрос.

Папа только моргает.

Алистер хватает меня за руку и оттаскивает от их столика. Когда мы идем, он берет меня под руку и спрашивает обеспокоенным голосом: — Ты в порядке?

— Я не могу думать. Ты только что поцеловал меня глухой и слепой.