Сварщик (ЛП)

— Когда мы учились в старшей школе, моя сестра была влюблена в тебя. Ты ведь, наверное, догадывался об этом?

Он кивнул, но ничего не сказал.

— В любом случае, ты единственный парень, которого она хотела, но не получила. Она была вроде как одержима тобой. Тот факт, что ты не только отклонил ее предложение о свидании, но и полностью игнорировал ее, сводил ее с ума. — Я сделала еще один глубокий вдох и выпалила самое главное. — Восемь месяцев назад я разговаривала по телефону со своей сестрой и сказала ей, что мы с тобой встречаемся. Она годами клялась, что никогда больше не ступит ногой в наш городок, так что я решила, что это безопасная, крошечная ложь, понимаешь? Только теперь сестра думает, что мы пара, и она будет здесь через три дня и три часа, и я хочу, чтобы ты притворился моим парнем, чтобы она не узнала, что я лгала ей все эти восемь месяцев.

У меня кончился воздух, и я откинулась на спинку скамейки. Я хотела проверить выражение лица Ашера, но была слишком смущена, поэтому просто уставилась на свои руки.

— Почему ты сказала ей, что мы встречаемся?

Не горжусь этим, но я солгала Ашеру. Я ненавидела это делать. Я не была сильна во лжи с самого начала, и ложь Ашеру, в частности, заставляла меня чувствовать себя отвратительно, но не могла сказать ему правду. И так была достаточно унижена. Если бы мужчина, который буквально не общался со мной, кроме ежедневного заказа кофе, узнал, что главная причина, по которой сказала сестре, что встречаюсь с ним, заключалась в том, что чертовски влюблена в него, я бы умерла.

Мне даже не понадобился бы бурундук с сомнительной техникой отсечения яремной вены, чтобы сделать это. Я просто умру от унижения.

— Моя сестра всегда была лучше меня. Во всем. Хотя бы раз мне захотелось быть в чем-то лучше, чем она.

Это не совсем ложь. Это часть причины, но не главная причина.

— Значит, ты выбрала отношения со мной, чтобы быть в чем-то лучше ее? — уточнил он.

— Да.

— Почему?

— Потому что ты был единственным, чего она всегда хотела и не получила. Единственный. Это раздражает ее по сей день, и она не хочет говорить об этом, но мысль о том, что мы встречаемся, сводит ее с ума. Это заставляет ее ревновать, потому что я победила, и она, э-э, очень любит соревноваться.

— А ты — нет?

— Не так, как она. Я просто… хотела иметь что-то, что она не смогла получить, понимаешь?

Боже, мой голос звучал так неубедительно.

Он некоторое время сидел молча, и я прочистила горло: — Это всего на несколько дней. Лидия не собирается оставаться после выходных. Все, о чем я прошу, — это чтобы ты провел со мной выходные. Мои родители приедут в город, так что в пятницу вечером у нас будет семейный ужин, а затем церемония вручения ключей и парад в субботу. Я заплачу за твой ужин. — Он по-прежнему ничего не говорил, и, чувствуя панику, продолжила убеждать: — На самом деле, тебе даже не нужно приходить на ужин. Мог бы ты просто, скажем, встретиться с нами за кофе, может быть, в воскресенье утром? Я скажу им, что тебе пришлось работать все остальное время. Если бы ты мог устроить одно быстрое свидание за чашечкой кофе и, э-э, не возражать, когда я говорю, что мы встречаемся, может быть, быстро чмокнуть меня в губы, чтобы мои родственники поверили в наши отношения, это все, что мне нужно. Мы даже можем притвориться, что у тебя какая-то чрезвычайная ситуация со сваркой или что-то в этом роде, и ты вынужден будешь уйти через пятнадцать минут.

Могу ли я звучать более жалко? Мы сидели в тишине почти пять минут. Я взглянула на бурундука. Он ответил мне немигающим взглядом, и я внезапно убедилась, что он понимает человеческий язык. Правда. Взгляд, которым он одарил меня, был отчасти сочувствием, а отчасти «все люди такие глупые».

Наконец, чувствуя себя нелепо и совершенно побежденной, я встала. — Прости. С моей стороны было глупо просить тебя об этом. Спасибо, что выслушали мою, э-э, мою просьбу. Я ценю это. Увидимся завтра в кофейне, и я обещаю, что не буду вести себя странно или что-то в этом роде. На самом деле, я буду покупать тебе кофе всю эту неделю, чтобы извиниться за то, что заставила выслушать мое безумие.

— Подожди. — Он обхватил мое предплечье во второй раз, и это произвело тот же эффект, что и в первый. Я тут же остановилась и бросила на него испытующий взгляд. Он пристально изучал меня, и я поежилась под его внимательным взглядом.

— Я сделаю это.

— Я... сделаешь?

— Да. При одном условии.

— Конечно, все что угодно. — Я уже представляла себе выражение лица Лидии, когда она увидит меня рука об руку с Ашером на параде. В моем воображении он был одет в смокинг и цилиндр, а я в облегающем красном платье, которое демонстрировало мое волшебно большое декольте и внезапно полные бедра. Мои веснушки исчезли, и волосы стали гладкими и ровными вместо обычных пушистых локонов.

Я вынырнула из своей маленькой фантазии, когда Ашер сказал: — Ты меня слушаешь?

— Да. Конечно. Извини. Одно условие. Выкладывай.

Ашер откинулся на спинку скамейки и посмотрел на небо, прежде чем снова взглянуть на меня. — Ты позволишь мне трахнуть тебя.

Глава 2

Ашер