Свастика

— Тихо! Без воплей и лишних телодвижений! — оборвал его Вадим и повернулся к молчавшему все это время Сане, — Это все правда?

— Правда. Он рассказал всё достаточно верно и правдиво, только забыл упомянуть одну деталь.

— Какую же?

— Он забыл рассказать, как в самом начале драки, когда они ввинтились в толпу, он принялся кидаться на всех подряд и лупить своей дубиной, не разбирая, во все стороны. Забыл сказать, что уложил с одного удара мальчишку, лет четырнадцати. Ты ему, кстати, голову пробил, козел, — Саня говорил тихо и очень четко, выплевывая слова и глядя прямо на краснеющего от гнева Игоря, — Причем влетели вы в ту часть шествия, которая и драться-то даже не собиралась! Так, малышня, новички, которые острых ощущений захотели. Те, кому хотелось помахать руками, были впереди, и этих отморозков всего-то набиралось от силы человек двести! Забыл, как это все тогда было? Да? А мальчишка этот был мой брат! А за брата я не только тебе, всем вам кадыки повыдергивал бы …

Знаешь, я вот иногда думаю, что было бы, если бы ты дождался приказа и не полез бы сам «спасать» своих боевых товарищей. Что было бы? Мне кажется, что через пять минут все бы устали, еще через пять кто-нибудь поумнее тебя взял бы руководство вами, бестолочами, на себя, и все прекратилось бы. И без таких потерь. А вы, уроды, вломились, и зажгли остальных, взорвали. Там уже драться, бить вас, козлов, хотели все! Вот именно тогда шутки и кончились, понял, товарищ капитан? Если бы не ты, может и не было бы тех восьмерых погибших ментов…

Договорить Саня не успел, зашипев что-то матерное, на него бросился Игорь, прыгнул прямо с места, стараясь дотянуться и задушить. Наверняка он и сам понимал, что ничего не получится, но сдержаться не смог — прыгнул. В ответ Саня приподнялся со своего места, отклонился в сторону и выставил вперед ногу, навстречу Игорю. Очень быстро, практически мгновенно. Вадим еще тогда удивился такой реакции и, главное, такой продуманности действий. Если бы Вадим и Илья не бросились держать Игоря, тот бы всей своей массой напоролся на выставленную ногу и наверняка отбил бы себе что-нибудь…

Потом Илье пришлось хватать и самого Саню, который вскочил с явными, отчетливыми намерениями хотя бы набить морду Игорю, если не сделать еще что-нибудь столь же неприятное. Так они и стояли, четверо придурков, держали друг друга, и орали прямо в морозную ночь:

— Ну что, а? Что?? Чего ты добился, мент? Ты меня останавливал. Ты меня, сука, судил! Говорил, что я неправ, что черных и желтых трогать нельзя, — кричал Саня, вдруг разом потерявший всё своё хладнокровие, — И что? Что теперь? Мы теперь с тобой вместе против этой мрази узкоглазой воюем! И кто прав оказался, а? Мы с тобой, урод, в одном окопе сидим!

Илья держал Саню за пояс и успокаивающе бубнил:

— Да, да, ты был прав, ты. Только сядь, хорошо? И успокойся. Сейчас мирно разберемся.

— Я урод, да? — кричал Игорь в ответ, — Это я-то урод? А какого хрена, спрашивается, ты своего братца приволок на незаконное шествие? Чего вы вообще туда поперлись, если такие правильные? Ну, конечно, все кругом хорошие, только менты козлы! А я из всех ментов самый козел! Да пошел ты на хрен, понял!? Сказки другим будешь рассказывать! Если бы не я и мои ребята, то вы, скоты лысые, просто растоптали бы всех! И дальше бы пошли! Тьфу! Суки!!

— Да сам ты пошел! — кричал Саня, — Ты меня еще жизни поучи!

— Мутант ты, понял? Не человек, а мутант! Таких как ты истреблять надо, еще в детстве!

Они кричали и кричали. Они вырывались и пытались дотянуться друг до друга, они исходили яростной слюной и покрывались злым потом. Они оба стали красные и оба перестали быть похожими на людей. А потом они как-то сразу, вдвоем, синхронно обмякли. Плечи их, такие напряженные, опустились, будто сели батарейки у обоих, и они уселись прямо на снег, тяжело дыша.

Молчали долго, потом Игорь набрал воздуха в грудь, попробовал что-то сказать, но вместо этого как-то нелепо всхлипнул, махнул рукой, и потянулся к своему, чудом еще не разлитому, чаю, а затем залпом выпил его:

— Эх… Чай… Покрепче бы чего.

Илья вопросительно глянул на Вадима, получил молчаливое одобрение и сунулся в палатку. Там он немного пошуршал, повозился, и вытащил пузатую флягу:

— Давайте, мужики, кружки. У меня тут спирт.

Чокаться не стали. Просто выпили, не разбавляя, шумно вздохнули хором, и разошлись по палаткам. Спать. Будто ничего и не было.

* * *

Утром, когда они собирали лагерь и прятали под снегом место своей стоянки, Вадим тихо, но так чтобы слышали все, сказал:

— Еще раз кто-нибудь попробует выяснять отношения — прострелю голову лично, — он огляделся, все ли поняли. Игорь мрачно кивнул, стараясь не смотреть на Саню, Илья пожал плечами, Саня же, к которому вернулось его хладнокровие, только улыбнулся.

— Я рад, что никого убеждать не надо и что до всех дошло с первого раза. Двинули.

Вадим накинул на плечи рюкзак и пошел первым, тараня лыжами снег. Впереди их ждал тяжелый подъем и ледник.