Сватовство майора

— Это что? — Она нахмурилась и указала на живность.

Олеся смахнула прусаков какой-то тряпкой. Прибрав на столе, сказала:

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Мы уселись за стол и взглянули на хозяйку. Ее темные, почти черные глаза смотрели доверчиво и испуганно.

— Олеся, — задушевно начала я, — скажи, а что тебя связывает с фирмой «Феникс»?

— Работа… — Девушка потупилась.

— Что? — переспросила Евдокия.

— Работа, — повторила девушка. И вдруг расплакалась.

Олеся Кравченко приехала в наш городок с Украины. Там она жила в небольшом селе вместе с матерью и двумя младшими братьями. Мать всю жизнь работала на ферме дояркой, а отца, сколько девушка себя помнила, у них не было. Вернее, по словам матери, он был, но спился и отдал богу душу, когда Олесе было два года, а братишки-близнецы только родились. С самого раннего возраста девчушка взвалила на свои плечи ответственность за братьев и за себя. Мать с раннего утра до позднего вечера пропадала на ферме. Кухня, стирка, уборка — все было на Олесе. Даже в школу дети пошли вместе. Олесе тогда было девять, а братьям, Мише и Грише, по семь. Дети уже учились в девятом классе, когда в доме появился отчим, механизатор с областной МТС. Мужчина видный, здоровый и пьющий. Он с первых дней принялся воспитывать детей, учить их уму-разуму. Олеся старалась избегать сурового отчима, однако матери, которая тоже стала прикладываться к бутылке, это не нравилось. Как-то на Новый год, когда мать Олеси приняла солидную дозу самогона, а дети уже отправились спать, в комнату к Олесе вошел отчим и, ни слова не говоря, накинулся на нее. Девушка кричать не решилась, боялась испугать братьев и вызвать гнев матери, но отбивалась как могла. Отчим, разумеется, был сильнее. Справив свои дела, он залепил Олесе звонкую оплеуху и заявил, что теперь два раза в неделю будет к ней приходить, а если она вздумает пожаловаться матери, то он просто-напросто убьет ее. Утром Петро — так звали негодяя — потребовал у жены денег на опохмелку, а у Олеси «приличной закуси», ибо к нему должны были явиться товарищи. Мать побежала к соседке, варившей самогон, а отчим подошел к девушке и, гадко ухмыляясь, заявил, что и его товарищей она должна ублажить по полной программе. Олеся убежала в лес, что был за околицей, и просидела там до темноты. Оставаться в лесу дольше она не решилась: холодно, да и есть хотелось. Вернувшись домой, она обнаружила совершенно пьяную мать, уже спавшую на кухне (братьев же отправили ночевать к соседке), и двух приятелей отчима. Увидев Олесю, отчим пьяно ухмыльнулся и приказал девушке посидеть с ними. Она безропотно подчинилась. Понимая, что ее ждет, Олеся выпила целый стакан самогонки. Вскоре мозг ее затуманился, и она перестала что-либо соображать. С утра болела голова и ныло все тело. Отчим погладил девушку по волосам и выразил устную благодарность. Друзья его остались довольны. Время шло. Близились экзамены. Олеся, понимая, что дальше так продолжаться не может, решила сразу после сдачи выпускных экзаменов за девятый класс бежать из дому. Она слышала, что где-то в Москве у них есть родственница, не то тетка, не то еще кто-то… Когда никого дома не было, Олеся залезла в шифоньер к матери и отыскала там письма двухлетней давности. Они были действительно из Москвы. Но только не от тетки, а от отца. Вместе с письмами там лежали и квитанции о переводе денег. Письма девушка спрятала у себя в комнате, под подушку. По ночам, когда все засыпали, она читала их, и слезы не давали ей уснуть.

Отец Олеси, обрусевший поляк из Кракова Ладислав Бжезински, появился в их селе после окончания университета. Его как молодого специалиста приняли на работу в качестве агронома. Как-то в клубе он познакомился с молоденькой девушкой, ученицей восьмого класса местной школы. Маня — так звали девочку — была хоть и молодая, да бойкая. Она в два счета окрутила парня, и по осени, как водится, сыграли свадьбу. Маня наотрез отказалась брать фамилию мужа. «Не желаю быть Бжезинской! — твердила она. — Это ты у меня шляхтич, а я как была Кравченко, так и останусь!» Так и вышло, что у новорожденной девочки была фамилия матери. Ладислав обожал дочурку. Он вставал к ней по ночам, менял пеленки, гулял и, если б такое было возможно, кормил бы грудью. Целый год молодая семья жила счастливо, пока… Пока не появился в селе разбитной парень, бывший уголовник Василь Ковтун. Василь разгуливал по улице с папиросой в углу рта, в неизменной кепке и с закатанными рукавами. Разгуливал, демонстрируя всему миру сделанную на зоне шикарную наколку — церковные купола с крестом на маковке. Маня стала все чаще задерживаться на ферме. Односельчане поговаривали, что она «спелась с уголовничком», но Ладислав не верил в досужие разговоры. Все свободное время он посвящал Олесе. Однако жена являлась домой поздно, и от нее все чаще попахивало спиртным. Она тотчас же заваливалась на кровать и похотливо улыбалась. Прежней близости между супругами уже давно не было.