Свеча для трупа

Тем временем Маркби переглянулся с Мередит, выразив во взгляде сдержанное отвращение к происходящему. Она улыбнулась.

Френч удалился. Ларс вновь занял свое место и провозгласил:

— Именно такие — молодые и энергичные — деловые люди нам нужны!

— Мне казалось, — проговорил Маркби, — что вы должны были узнать его.

Ларс нахмурился:

— Я каждый день вижу множество людей, Алан. Я выступал на нескольких заседаниях местной торговой палаты. Не думаю, что…

Энджи поднесла к губам бокал с джин-тоником, не сводя с Маркби внимательного, настороженного взгляда.

— Несколько лет назад он работал в местной фирме «Патитайм», специализировавшейся на организации праздников. Мне кажется, они занимались фуршетом у вас в доме. Дело давнее, Френч тогда был барменом-учеником.

Повисла неловкая пауза.

— Я его не помню, — наконец сказал Ларс. — Но я…

Он посмотрел на Энджи в расчете на подсказку.

— Почему ты не покажешь Алану письмо? — Энджи перестала улыбаться. — Алан, Ларс хотел обсудить с вами кое-что неофициально. Все это, разумеется, буря в стакане, но Ларс является публичной фигурой, и любая сплетня, направленная против него, может превратиться в скандал. Я уже не говорю о том, что он не давал ни малейшего повода для какой-либо спекуляции, но вы знаете, как это бывает.

— Письмо?

Маркби посмотрел на Ларса. Тот покраснел:

— Алан, сначала я должен кое-что объяснить. Вы были у нас в доме и видели мою мать. Она всегда поступает по-своему.

Энджи холодно сказала:

— Та старуха, которую мы хоронили сегодня утром, вот она отлично понимала Маргарет. Она подарила ей серебряную брошь, кошмарную вещь в виде орлиной лапы. Она могла дать Маргарет любое украшение, но выбрала именно эту брошь, потому что это идеальный символ жизненной позиции Маргарет. Словно хищная птица, она вцепляется в то, что ей нужно, и уже не ослабляет хватки.

— Ну перестань, Энджи! — слабо возразил Ларс. — Мама не настолько плохая!

Энджи вздернула бровь и пожала плечами. Ларс, смешавшись еще больше, вернулся к своему объяснению:

— Дело в том, что мать полностью контролирует семейную собственность. Она позволяет старику по имени Буллен бесплатно жить в одном из домов, принадлежащих нам.

Маркби осторожно толкнул коленом Мередит. Та поджала губы — неужели он думает, что она до того глупа, что сейчас возьмет и все выболтает?

— Он бывший могильщик, так ведь? — спокойно спросил Маркби. — Он пришел на кладбище после того, как вы уехали.

Ларс покачал головой:

— Я боялся, что так оно и случится. Я убедил его не принимать участия в самих похоронах. Представьте только, какой ажиотаж вызвало бы появление такого персонажа! Однако он настоял на том, чтобы поехать на кладбище. Появился в доме с утра пораньше, в костюме — думаю, самом лучшем, если у него их больше одного, — и с небольшой лопатой, завернутой в газету. Совершенно очевидно, что он окончательно свихнулся. Я отказался посадить его в свою машину — от него так и разило виски и нафталином. Если мать не возражает, чтобы он ехал в ее машине, вместе с Оскаром, — ну и замечательно. Мать испытывает к нему странную приязнь, уж не знаю почему!

— Я знаю почему! — ровным голосом сказала Энджи.

Ларс смущенно посмотрел на нее:

— Ну, Энджи… Конечно, все это странно, но не могла же она в самом деле…

— Что в самом деле? — вмешался Маркби. У него уже кончалось терпение.

Ответила Энджи:

— Все довольно просто, Алан. Мы с Ларсом хотим пожениться. После свадьбы нам нужен будет дом в пределах его избирательного округа. Естественно, у Ларса есть дом, это «Старая ферма». Трудность состоит в том, что Маргарет не переедет оттуда и мы не можем ее заставить — из-за условий, указанных в завещании отца Ларса. Думаю, мне вряд ли нужно говорить, что жить под одной крышей с Маргарет у нас вряд ли получится.

С этим никто не стал спорить. Маргарет Холден считала особняк имения своим домом и тридцать пять лет была в нем полновластной хозяйкой.

— Две женщины на одной кухне не уживутся, — сказала Мередит как бы самой себе, но вслух.

— Вот именно! — Энджи улыбнулась. — Я не смогу даже лампочку сменить самостоятельно. А уж о перестановке мебели или ремонте и речи нет. Только не думайте, что я не понимаю ее позиции. Она привыкла жить в своем доме, и, конечно, это ее право. Но только не в «Старой ферме». В идеале старик Буллен должен отправиться в дом престарелых. Мы бы полностью перестроили дом, в котором он сейчас живет, и Маргарет переехала бы туда. По соседству у нее будут Нед и Эвелин — для них это счастье. Она бы жила рядом с друзьями и поблизости от нас. Ухаживала бы за садом и вообще играла почти ту же роль, но в меньшем объеме, разумеется. Это было бы идеально! Но она на это никогда не пойдет! — Энджи сжала кулаки и ударила ими по столу. Бокалы угрожающе качнулись. — Конечно, если бы удалось выселить Буллена, желание Маргарет остаться в особняке не имело бы под собой прежней доказательной основы. Она это знает и делает все для того, чтобы тот дом не опустел. Поэтому она с Буллена ни пенса не берет! Вполне естественно, что он оттуда съезжать не собирается!