Свеча мертвеца (СИ)

— Ее капитан связывался с «Востоком» за полчаса до назначенного времени посадки и интересовался, найдется ли в космопорте маг для подновления корабельных заклинаний и топливо без присадок для парного двигателя, — пожал плечами Рино и уселся за руль. — Судя по запрошенному количеству топлива и объему баков «ласточки», у него было впритык, чтобы долететь и сесть. К настоящему моменту звездолет либо уже приземлился и заправляется, либо пора вызывать ритуальную службу и поиски уже неактуальны.

Ирейец бодро стартанул в сторону «Севера», и я поспешила пристегнуться.

— То есть как неактуальны? — озадачилась я. — Разве мы не контрабанду в полом «двигателе» ищем?

— Контрабанду, — повторил Рино и криво усмехнулся. — Можно и так сказать. Но если «ласточка» расшибется, ее груз потеряет всякую ценность.

Я помедлила.

Конечно, в полом макете двигателя «ласточки» может уместиться много всякого интересного, но груз либо должен быть мягким, либо мелким: форма «контейнера» не позволит заставить его коробками и ящиками. Вот мешками — запросто, но что такого можно провезти в мешках, чтобы этим заинтересовался не только спецкорпус, но и Ирейя?

— У вас партию генераторов стащили, что ли? — рискнула предположить я.

— Если бы, — мрачно хмыкнул Рино. — Камарилл хоть сканер-детектором найти можно, если не на орбите, то в космопорте. А у нас стащили восемьдесят три кило чрезвычайно ценной органики.

— Погодите, — заторможенно сказала я. Восемьдесят три кило органики и заклинания четвертого класса сложности, традиционно применяемые для внутричерепных манипуляций, вместе складывались в какую-то совсем уж безрадостную картину. — У вас что, человека сперли и под заклинанием анестезии держат?!

Ирейец, не отрывая взгляда от дороги, открыл бардачок в подлокотнике и выложил мне на колени полиэтиленовый пакетик с холодным пирожком.

Глава 4 Четвертая власть

…все тайное становится явным, но когда это происходит, огребают все!

Если ирейец надеялся, что я вытру пыль в бардачке и положу пирожок обратно, то здорово разочаровался. А вот если рассчитывал, что я заткнусь и займусь делом, то однозначно заслужил медаль за догадливость. Пропущенный ужин, сон и перекус подействовали на меня весьма предсказуемо: я мгновенно слопала подачку и завозилась на сиденье, устраиваясь поудобнее. От моего дома до «Севера» было полчаса лету, и я еще вполне могла вздремнуть… если, конечно, удастся выбить из головы мысль о том, что несчастная скрюченная жертва неправильной анестезии, которую мне нужно отыскать, может вообще где-нибудь в космосе болтаться. И даже не факт, что живьем: температура в двигательном отсеке «ласточки» отлично располагает к воспалению легких, а своевременно пожаловаться на дурное самочувствие в таком положении весьма затруднительно.

Последняя мысль меня добила. Сна уже не было ни в одном глазу, и я снова повернулась к водителю.

— Вкусно, — запоздало похвалила я сгинувший пирожок. — Домашний?

И тут же поняла, что нормальной беседы на эту тему не получится.

— Нет, — коротко ответил Рино и, похоже, задумался о женщине, которая могла бы печь ему домашние пирожки: уж очень характерное выражение лица — кипучая смесь нежности, гордости и досады. Обсуждать свою жену он явно не собирался, да и я предпочла без перехода сменить тему на более насущную:

— А как вы собираетесь отличать, на что у меня будет аллергическая реакция — на усиленный заклинанием движок или зачарованного человека?

— Никак, — честно признался Рино. — Будем прочесывать все, на что вы начихаете.

Формулировка меня умилила, но печальной сути фразы не поменяла. Кажется, я погорячилась, когда решила, что одной упаковки антигистаминных таблеток мне хватит за глаза! Вопрос о том, как они намереваются прочесывать все иринейские корабли, которые большей частью принадлежат частным лицам или компаниям, наверное, задавать не стоило — но уж очень хотелось.

— У нас есть полномочия, — скупо просветил ирейец, едва я открыла рот.

— А у меня — нет, — прямолинейно напомнила я.

— Вам они и не потребуются, — пожал плечами Рино. — Никто не потащит вас в пропитанный магией звездолет.

Я успокоилась и, кивнув, отвернулась. Меня молчание не напрягало, а ирейец определенно не хотел лишний раз распространяться про предстоящее дело, хоть и чувствовалось, что обычно он гораздо болтливее и сейчас его прямо-таки распирают новые впечатления и идеи. Но Рино стоически держал язык за зубами, а я не стала навязываться, отвлеченно уставившись на пролетающий мимо пейзаж.