Свеченье слов. Поэтические произведения

Из-за угла, от голых застав,
Изнутри переполнен тенями,
Раскачиваясь на тонких путях,
Приблизился поезд за нами.

По-бычьи остерегаясь сигналов,

О пяти головах и ста глазах,
С мутной тоской о вокзале —
Остановился. Ничего не сказал.

Слизал с платформы всех.

Засосал, заглотал, в себя принял
И отвалил, раздавив смех —
К чертям, к троглодитам, к свиньям.

Зеленым красное играет. Поезд

В зависимости от светофора,
От цвета будущего то есть,
Доедет, конечно, не скоро.

Внутри посиживают смирно.

Временно попав в уют,
Не церковно, не монастырно
Грехи свои куют.

Когда движение — сон,

Неподвижность — иллюзия мысли.
А видимость за окном —
В перемене смысла.

Мелькнет — на месте роз —

Герань, из-под панелей.
Следы оконных слез
Замажет мрак туннельный.

За меланхолией домов

Поэтика полей забыта.
Природы лирика забита
Необходимостью мостов.

Город съест кого угодно.

Он и себя сожрет — дай срок.
Поезд, приехав, угодливо
Выблевывает нутро.

Протяженность событий привольна:

Рутина, работа, раздача дней.
К превратностям скуки душа хлебосольна,
Хлеба́ развлечений печет из камней.

Пещеристый разум ярится,

Систему вещей превращая в звук,
Слагает романсы для жизни-сестрицы
И эхо суждений бросает вокруг.

На шею садится привычный, заплечный.

Так было и раньше, уж тысячу лет
Безумный рассудок единоличный
Беспомощно ищет любезный ответ.

Все прожевалось. Теперь уж неловко

Гримасой кривиться наперерез.
А вымысел тянется без остановки
И в память как призрак влез.

Середина

1

Город — это часть меня,
Моих стихов движение.
От мыслей не отнять.
Город — это падение

В железобетонный капкан,

В пропасть зияющего сквера.
Пылинки дальних стран
В изгнании. Высшая мера.

Куда ты влез, какого хрена?

Озираясь, исследую колено —
Второе (дальше дярёвня),
Город — враг кровный.

Заброшен, черт знает кем,

В котел, в народный суп.
«Постепенно себя съем»,
Потомкам высрав труп.

Город торжественно украл

Паузу икоты,
И стала началом начал
Судорога зевоты.

Украл и зажил столично,

Как бонвиван и мот,
Пока не стало привычно
Жевать человеческий род,

В том числе и меня.

Такая уж порода.
364 дня
Да день, для года[52].

2