Свеченье слов. Поэтические произведения

счастливица девица
уложена в кровать

проказница-красавица

пищит как соловей

и всем от этой музыки

не хочется скучать

а сердце на веревочке

вынуть да отдать

213

на листочке века жизнь
протяжно воет как хористка
угар существования
расстрелян дробью дней

крадусь через себя впотьмах

на невиданный свет как червь
пища птиц небылиц

214

в саду вечернем спрятан еж
и тени трутся друг о друга
прозрачный ветер запах роз
распространяет в форме круга
грызет музы́ку работяга дрозд
комар летит никем не пуган
он как фанатик крутит хвост
кусать готов кого угодно
приватно или всенародно

215

деревья не хотели меня узнавать
хотя в квартире моего сердца занимали гостиную
стрижи летели так низко что задевали мое самолюбие
смеясь надо мной козел шумной струей приветствовал меня
гусеница брезгливо выгнула шубку девочки
в которую я был влюблен в школе
было пусто и чудно

216

на темной палубе капитан
об отставке думает с черным любопытством
весы его жизни качаются
он живет свой последний час
только неведение сохраняет равновесие
как точка света для которой нет разницы
между тьмой
спереди внизу
сзади наверху
до и после
тьма всюду тьма и свет сам себе центр
скоро сточится равновесие
будет нагая основа
вещи потеряют свою мокрость
сухое отчаяние отлетит
неравный брак света и тьмы
будет расторгнут

217

пустые поля звали
шаги звучали струнно
слегка подрагивали звезды
ветер бормотал про какое-то пугало
склон нетерпеливо присел
обнажив в темноте секреты оврага
дальняя опушка
чернее завтрашнего дня
ждала меня

218

небо
раздутое полотно кисти академика
да еще вверх ногами
(отчего сюжет непонятен)
архаично
по сравнению с модернизмом моря
бросающего пернатые всплески
исчезающих силуэтов
на берег
слоеный пирог традиций

219

прошла пора кирзовых сапогов
в груди нет места повторениям
и сердца стук как легкий шаг
спеши и падай предсказатель
родной пустырь конца не знает
ни праведник ни проводник
россию не разлихорадит
и шаг ее не сократит

220

луна стеклянным перстом
грозит полям и рощам
уснувшим к ней спиной
чем глубже сон тем свет наглее
растенья тихо заколдованы
в беспамятстве рельеф опушки
торчит отдельно как мираж
и что-то выразить желает
но мысли мертвые невыразимы
тускнеет желтый лунный череп
и взгляд совы зарею стерт

221

еще светло
а красный шар солнца
уже к этому не имеет отношения
и напоминает набравшегося коньяку старого генерала
которому горделиво все равно
но вечер дню не ответчик
и бледный круг луны
жадно пьет как водку последние капли света
пытается собой заменить солнце
вечер шарами играет
и заталкивает их в черную лузу
ночь забавляется звездами

222