Сведи меня с ума нежно

Ладно, подумал автор, вновь вспомнив сестру милосердия в юдоли скорби и печали, почему я забыл о ее прелестях? А забыл я потому, что нашел в вещах Того его заметки и размышления о том, как должен выглядеть будущий вирус и какими разрушительными свойствами он должен обладать. Особенно меня поразила, помнится, даже не особенность вируса запускать у инфицированных деменцию. В конце концов, любой вирус производит практически одни белки, поэтому одним белком больше, другим меньше, какая разница? Но то, что вирус будет приводить к умственной деградации в зависимости от наличия или отсутствия высокого уровня интеллекта (да что там, высокого, хотя бы какого!), этого я даже вообразить не мог! А главное – откуда Новаку стало известно о существовании «умного» фермента? И вот тут как нельзя более кстати пришлась теория Равновесной Вселенной, кто же еще, как не госпожа ЭрВэ, могла знать о нем. Все выстраивалось настолько логично, что иного объяснения, и нынешней пандемии, и необычных свойств вируса, и трупа рядом с обгоревшими частями какого-то устройства и придумать было нельзя. Кроме одного… Было еще одно возможное объяснение, нехотя признался себе автор – Новак просто мог все это выдумать в горячечном бреду. А затем, уверовав в свои бредни, слепить какой-то гаджет, представлявшийся ему синтезатором вирусов, и потом подорваться вместе с ним в арендованном ангаре во время неудачных испытаний. И сгореть, как сгорел Тропард в моем романе. В твоем романе?

Автор недовольно поморщился, представив ту часть воспоминаний, к которой ему предстояло перейти. А перейти придется, вспоминать, так вспоминать…

Да, среди записей Того, я нашел и наброски будущего романа, и романа очень талантливого. Написано было увлекательно, да что там, просто захватывающе, помнится я пару часов читал не отрываясь, пока сестра милосердия ходила вокруг, намекая, что ее смена вот-вот закончится. И набросками это назвать было сложно – Того написал практически большую часть романа. Я лишь дописал конец, в котором главный герой воссоединяется с семьей (как же обойтись без хэппи энда на фоне счастливого семейства главного героя!); да слегка изменил некоторые имена. Кстати, а как у Новака кончался роман? Но у него не было концовки, я это точно помню…

Он торопливо встал с кресла и покопавшись в карманах, достал ключ, похожий на ключ от камеры хранения. Он подошел к висящей у окна репродукции «Мерцающей субстанции», снял ее со стены и вставил ключ в замок сейфа, обнаружившийся за картиной. Очень, кстати, символичное название, как я раньше этого не замечал? Так, где же это, где… А, вот! Ну да, роман Новака заканчивался разговором Салливана с главой его службы безопасности, больше там ничего не было. Автор положил бумаги обратно, закрыл сейф и задумчиво вернул Поллока на стену.

Да украл ты роман, украл, признайся уже наконец, хотя бы самому себе. Себе признаться как раз сложнее всего, нежели кому-то ещё, слабо сопротивлялся автор. Да и что толку в этом признании, Новака-то уже давно нет – сгорел, как говорится, с вещами в сарае. И потом… Он опять достал открытку и прочитал заключительные слова «… у тебя появилась возможность написать, наконец, что-то стоящее». Ну, конечно! Что это, как ни прямой призыв использовать его наброски, чтобы написать хороший роман, продолжал обманывать себя автор. В любом случае, Новаку уже все равно, никого из близких у него не осталось, так что… Если, конечно, это Новак сгорел в том ангаре…

Автор помотал головой, избавляясь от картин похищения неопознанного трупа из морга и перемещения его в багажнике минивэна на территорию заброшенных складов. Что за черт, зачем этот розыгрыш понадобился Новаку? Конечно, сгорел сам Новак, проводя испытания своего принтера, а мне оставил рукопись будущего бестселлера. Да, но кто в таком случае синтезировал вирус псевдокори? Да никто его не синтезировал, ну была такая необычная мутация, что, история вирусологии не знает подобных примеров? А истинный талант у Новака был, пожалуй, писательский, и если мой роман не получит Букера или, в крайнем случае, Пулитцера, то тогда я ничего не смыслю в литературе.

Ладно, пора собираться и ехать за Джейн, а распечатанный экземпляр романа передам Салливану завтра утром – придется сегодня ночью посидеть за принтером.

Роман Новака 1

Солнце добралось до середины окна, где лениво остановилось, нагревая мокрую от слюны подушку, придавленную отекшей щекой Николаса. «Вот же ж! – выдохнул Николас, – на большее его усилий не хватило. – Прямо по глазам!». Это негодование тут же отозвалось резью в глазных яблоках, и тошнотворная волна стала подниматься в нем, забираясь все выше и выше. Точнее переливаясь все дальше и дальше, поскольку он, очевидно, находился в горизонтальном положении. Он затих на некоторое время, ожидая, когда пройдет очередной приступ дурноты и попытался сориентироваться в пространстве. О времени лучше пока и не думать, само придет, когда пойму, где я и зачем, решил он.