Сведу тебя с ума

Может, получится спугнуть конченного.

Пихаю телефон и карман и, выйдя из квартиры, быстро спускаюсь вниз.

— Это что такое?!

— Что за бордель вы тут устроили?!

— Я полицию вызову в следующий раз!

Все это летит в меня как камни в блудницу, пока я иду мимо лавки с бабулями.

Я его прикончу. Сжав руки в кулаки, постепенно ускоряю шаг. Лечу в сторону его тачки, которая смотрится тут как космический корабль во дворе помещичьего поместья.

Убью гада.

— Ты одурел?! — рявкаю я.

Макс, сжав губы в полоску, смотрит на меня сощуренным взглядом.

В простой белой футболке и голубых джинсах выглядит непозволительно шикарно.

— Ты что творишь?! — повторяю вопрос, — хочешь, чтобы меня хозяйка из квартиры вышвырнула?

— Здесь орать будешь или в машину сядешь? — спрашивает невозмутимо.

— Зачем приехал?

— Садись, — кивает на тачку.

— Пф-ф…

Обхожу машину спереди и сажусь на переднее пассажирское.

— Мы можем отъехать хотя бы за угол? — прошу, глядя на то, как бабули с лавки встали, чтобы лучше видно было.

Макс сдает назад и, выехав со двора, паркуется у торца соседнего дома.

— Итак, я повторяю вопрос, что это было? — поворачиваю к нему голову и складываю руки на груди.

Он тоже разворачивается ко мне всем корпусом, одну руку кладет на руль, вторую на спинку моего сидения, и заламывает бровь.

У меня тут же дыхание сбивается, сердце, колотясь быстро — быстро, качает кровь крохотными дозами и буквально заставляет хватать меня воздух губами.

— Ты написала, что заболела и после этого не брала трубки и не отвечала на сообщения. Скажи спасибо, что Скорую сразу не вызвал.

— Да, не болею я!

— Почему тогда со всеми не пошла?

— Не захотела! Отдохнуть решила! — выдаю, с содроганием вспоминая сегодняшнюю уборку.

— Или они тебя просто не позвали?

Врезаемся друг в друга взглядами. От столкновения, клянусь, воздух в салоне искрит. Я мысленно четвертую его. Он — судя, по кровожадной улыбке, душит.

Мои лицо и шея горят огнем.

— Что. Тебе. От. Меня. Надо?!

— Не могу дождаться, когда ты с ума меня сводить начнешь.

Глава 8

— Да, подожди ты, Жанна! Не дергайся, — бурчит Марина, прихватывая булавками платье от костюма Эльзы.

Дергает за ткань на пояснице и случайно укалывает меня иглой. Я подскакиваю на месте.

— Ай!.. Блин!.. Осторожнее!

— Прости… — пугается Маринка и зачем-то дуть начинает.

Потерев пальцами кожу через синтетическую ткань, я снова поворачиваюсь к ней спиной.

— Долго еще? У меня уже ноги затекли так стоять, — начинаю вредничать.

Я все еще злюсь на подруг за обман, в особенности на Марину, которая в нашей конфронтации с Эммой раньше всегда занимала мою сторону. Что произошло сейчас, почему все изменилось, я не знаю.

— Немного еще… — бормочет, удерживая булавки губами, — еще длину убрать надо.

— А-а-а!..

— Не шевелись!

Замираю. Даю возможность Маринке все сделать, а потом осторожно, с ее помощью, снимаю с себя платье.

— Подожди, не одевайся, — просит она, — там еще костюм Верты.

— Боже!..

Маринка уходит за костюмом, а я, обняв себя руками, нетерпеливо постукиваю ногой. Дверь открывается, она входит в кабинет быстрыми шагами и протягивает мне что-то типа камзола.

— Лосины там трикотажные, и шапка тоже регулируется, а это нужно примерить.

Тяжело вздохнув, начинаю его надевать.

— Как к родителям съездила? — спрашиваю как бы между прочим, — или они к тебе приезжали?

— Что?.. — вскидывает на меня взгляд и, густо покраснев, сама же сдает себя с потрохами.

— Праздник какой-то был? Или просто так? — продолжаю я.

Та молчит какое-то время, бесцельно голубую ткань ощупывает и губы свои грызет.

— Тебе Аня рассказала, да?.. — шепчет еле слышно.

— Нет.

— Откуда знаешь? Сама догадалась?

— Я ж не дура, Марин…

Проведя ладонью по лбу, она судорожно втягивает в себя воздух. Ведь хорошая девчонка, справедливая, правильная, сердобольная. С каких пор с друзьями так поступать стала.

— Это все Эмма… — говорит тихо, — она еще накануне сказала, что пойдем в крутой клуб с Кириллом и его другом Тимуром.

— И попросила мне ничего не говорить?

— Потребовала, — округляет Маринка глаза, — сказала, что ты не умеешь себя вести на людях.

— Я не умею?.. Очень интересно, а что же такого я делаю на людях? Пукаю?.. В штанишки писяюсь? Или сморкаюсь в рукав?..

— Что она постоянно за тебя краснеет… — договаривает еще тише.

Ну, примерно так я и думала. Эмма боится, что из-за меня однажды ей вовсе запретят появляться в приличном обществе, если так можно назвать отвязные вечеринки, где пьют, курят и сосутся при всех.

— Ты, выходит, тоже так думаешь? — смотрю на нее сверху вниз, пока она, сидя на корточках у моих ног, втыкает булавки в ткань.

— Нет!.. Вернее, если честно, ты, действительно бываешь иногда резка, но ведь… они сами тебя вынуждают.

— И почему же тогда ты послушалась Эмму?

Маринка опускает глаза. Зажав ткань на моем боку двумя пальцами, скрепляет ее булавкой и поднимается на ноги.

— Она сестра Кирилла, Жан… ты же сама должна понимать… — проговаривает на грани слышимости, никак не рискуя посмотреть мне в глаза.

— Боишься остаться без работы? Ты серьезно думаешь, что у нее такое влияние на брата?