Сведу тебя с ума

— С моей грудью все в порядке, — чеканит Эмма, откидывая халат в сторону, — а вот с твоим чувством юмора беда!

— Серьезно?

Не отвечает. Изображая максимальную степень занятости, перебирает другие костюмы.

— Может быть, — продолжаю я, — куда мне? Столь тонкий изысканный юмор не для моего среднего ума.

— Девочки, не ругайтесь, — жалобно просит Маринка.

— А кто ругается? Я даже не думаю.

— Нет, Жанн, ну ты, правда древняя какая-то! — восклицает Эмма, — что такого они сказали?

— Я даже спорить не буду, — смеюсь, качая головой, — высший свет не для меня.

— Так и сидела бы в своей дыре, зачем в город приехала?!

— Не приехала, если бы в моей дыре кулинарный был, — отвечаю спокойно.

— Да зачем он тебе? Ты и так офигенно борщи варишь. Тебя бы и без диплома на работу в столовку взяли!

— Девочки, ну пожалуйста, — сложив руки в молитвенном жесте, стонет Марина, — не ссорьтесь!..

— Да не ссоримся мы! — выкрикивает Эмма на эмоциях, — просто я же просила не позорить меня!.. А она меня и перед Киром подставила, и перед его друзьями.

— Но они и правда хамоватые! — выговаривает она с опаской.

— Хамоватые! Да, девочки!.. Они такие!.. Они себе могут это позволить! Высшая каста!..

— А мы?..

— А мы низшая!

— Матерь Божья, — бормочу под нос, — как все сложно…

— А ты как хотела?

— Никак. Я никак не хочу, Эм… Чихать хотела я на их касту.

— Ты знаешь, кому ты в лицо плюнула?

— Макс какой-то, — отвечаю невозмутимо.

— Не какой-то, а Данилов! — заявляет Эмма.

— И?.. Уже можно падать ниц?

— Его отец… Данилов Юрий, — закатывает глаза, вспоминая, — председатель Совета директоров «СибНефть». Ясно?..

— Ясно, — хмыкаю, возвращаясь к костюмам, — я искренне рада за его сына.

— С такими, как он дружить надо, а не кусаться.

— Правда?! — ахает Маринка, — а сколько ему лет? У него есть девушка?

— Двадцать четыре вроде. Девушка есть, — смеется ломано, — каждый день разная.

— Где он учится?

Я вынимаю из полиэтилена костюм девочки — собачки из популярного мультфильма и начинаю в него облачаться. Сама же невольно впитываю все, о чем девчонки говорят.

— В политехе, говорят. Тоже нефтянником будет, — шепчет Эмма благоговейно.

— Он красавчик.

— Видела, да?

— Ага.

— У него и подружки всегда такие же.

Я пытаюсь втиснуться в белые плотные колготки, затем надеваю розовую рубашку с белыми пуговицами и короткую юбку с рюшами. Тут же прею от жары.

— Но характер у него, конечно, — качает Эмма головой, — говорят, даже отец на него управы не может найти.

— А мама?

— Она умерла, когда он еще маленьким был, — продолжает вываливать тонны информации, — представляешь, в четырнадцать лет у отца спортивную тачку угнал и влетел на ней в витрину магазина.

Впечатлительная Марина тихо вскрикивает и выпучивает и без того круглые глаза.

— Надеюсь, не пострадал?

— Тачку в утиль, сам два месяца в больнице провел.

— Откуда ты все это знаешь? — спрашиваю, вынимая из целлофана собачью голову с двумя белыми хвостами.

— Кирилл рассказал, а что?

— Правильнее будет — у Кирилла выпытала.

— А что, это секрет? — вскидывается подруга, — все это знают. Что у него крутая квартира с видом на весь город, и шмотки брендовые из Европы, и тачка такая единственная в городе.

— Ай! — взвизгиваю хватаясь руками за лицо, — глаза!

— Что с ними?! — восклицают девчонки в голос.

— Не знаю, — хнычу жалобно, — посмотри, а!..

— Попало что-то? — подойдя ближе, Эмма разворачивает меня к окну и пытается понять, что со мной, — где болит? Колет, жжет?..

— Посмотри, у меня зрачки там в сердечки не превратились?

Она застывает на мгновение, а затем резко толкает меня в плечо.

— Дура!

Хохочу над ее обескураженным лицом и напяливаю на себя огромную собачью морду из тонкого поролона. Щеки, лоб и подбородок тут же начинают чесаться.

Боже… как я в этом детей развлекать буду?

— А нельзя было остановиться на гриме и белом парике? — кричу, чтобы меня услышали.

— Дети персонажа тогда не узнают, — отвечает громко Эмма.

Пф-ф…

Держась за нижние края головы, пытаюсь заправить их под ворот блузки. И сделать это так, чтобы прорези в ней были на уровне моих глаз, иначе ненароком растопчу детишек.

— А как я говорить буду?

— Громко!

Зашибись. Кожа лица от моего дыхания быстро мокреет и чешется еще больше. Тушь и подводка наверняка размазались.

Класс!

— Всем привет! — раздается неожиданно голос Кирилла.

Девчонки здороваются в ответ, я лишь поднимаю руку.

— Воу! — выдыхает восторженно, — какая сучечка!..

— Заткнись! — рявкаю как собака и срываю с себя дурацкую голову, — эта роль твоя!..

Не сразу соображаю, что в офисе слишком людно. Сначала мои глаза выцепляют смущенную физиономию Марины, а только потом я оборачиваюсь и вижу хамоватых дружков Кира.

Андрея и… Макса.

— Каштанка? — прижав обе руки к груди, кривляется Андрей, — Муму?..

— Шарик из Простоквашино, — подсказывает Макс.

Эмма за моей спиной предупреждающе шипит.

— А вы оба, видимо, зоофилы, — улыбаюсь кокетливо, — учитывая то, как топорщатся ваши ширинки в мою сторону.

Глава 3