Сведу тебя с ума

Сжав ладони в кулаки, глушу порыв разъебать все вокруг. Это мое решение. Мое!

— Скажу Нине, чтобы приготовила чего-нибудь повкуснее, — произносит заботливо отец и, пожелав мне удачи, отключается.

На дорогу до аэропорта уходит почти два часа, в течение которых Стефа звонит мне пять раз подряд. Волнуется из-за того. Что ее отец не берет трубку.

В просторном зале нахожу ее не сразу. Смотрю в указанном ею направлении и не вижу.

— Максим! — вдруг окликает ее голос.

Перевожу взгляд вправо и замечаю сидящую в кресле брюнетку. Подняв руку вверх, она активно машет.

Стефа.

Блядь.

Ну, нахрена?..

— Привет, — говорю, подходя ближе.

Она поднимается на ноги и виснет на шее. Крепко прижавшись к щеке, окутывает меня ароматом духов с цветочным ароматом.

— Ты все еще растешь? — смеется немного неуверенно, — ты стал выше.

— Тебе показалось, — усмехаюсь, касаясь ее губ в коротком поцелуе, — вот так сюрприз!..

— Надо было заранее тебя предупредить. Или на такси домой ехать.

— Идем?..

— Да.

Беру за ручку ее чемодан и качу к выходу.

— Я хочу подарить папе майку в автографом Дитера Болена, — начинает тараторить, поспевая за мной, — ты не представляешь, сколько я за нее отвалила… Ты будешь в шоке, когда узнаешь!..

— Десять тысяч евро?

— Да… откуда ты знаешь?..

— Ты мне сама рассказывала…

Выходим на улицу и быстро шагаем по пешеходному переходу через проезжую часть. Я понятия не имею, как объяснять ей, почему мы едем в дом к моему отцу, а не ее.

— Ой, точно! — хохочет, прячась под капюшон, — Боже мой!.. Как холодно!

Снимаю машину с сигнализации и убираю чемодан в багажник. Стефа юркает на переднее сидение.

— Он будет в восторге! Он был их фанатом!

— Ага, я знаю, — сажусь рядом и сразу врубаю печку на максимум.

Жанной пахнет в салоне, или я с ума схожу?..

— Пристегнись.

— Хорошо…

Выруливаю с парковки через шлагбаум и сразу закуриваю.

— Ты что с собой сделала, Стефа?

Она замирает, нарочито медленно пристегивает ремень безопасности, а затем, сняв капюшон, разглаживает распущенные волосы.

— Тебе не нравится?

Нет. Категорически не нравится. Этими процедурами она добавила минимум пять лет к своему возрасту.

— Зачем?..

— Тебе не нравится? — повторяет тише.

— Нравится, Стеш… Просто понять не могу, зачем вы, девчонки, это делаете.

Потому что просто бесит, когда, подгоняя себя под выдуманный мультипликаторами стандарт красоты, превращают себя в одинаковых кукол.

Скосив на нее взгляд, смотрю на подкачанные губы и неестественно густые ресницы.

— Это красиво, — сипит моя невеста, густо краснея.

— Кто сказал? Подружки?..

— В Москве это норма, а я собираюсь здесь жить.

— Не делай так больше. Тебе это не требуется, ты и без этого красивая.

— Правда? Мне не нравится цвет моих волос.

Снова глянув на нее, понимаю, что насторожило при первом взгляде еще в аэропорту. Ее длинные волосы стали темнее.

— Не крась их больше.

— Куда мы едем? — спохватывается внезапно.

— Ко мне… загород…

— Почему?.. Папы нет дома? Он на работе?..

По рукам и спине ползет мерзкий озноб. Сделав последнюю затяжку, выбрасываю окурок в окно.

— Он в больнице сейчас.

— Как в больнице?! — шепчет ошарашенно, — в какой больнице, Макс?! Я же вчера с ним по телефону разговаривала.

— Приболел немного, — лгу, глядя прямо перед собой, — сейчас приедем и… поговорим…

— Чем приболел?..

Ее голос дрожит, а сама она начинает ерзать на месте. У меня от жалости к ней грудь ремнями стягивает. Не хотел бы оказаться на ее месте. Держатели крупных пакетов акций, прознав о его болезни, уже повалили к Оллсону с предложениями выкупить его долю.

Дай слабину — стервятники растащат по кускам за неделю.

Глава 29

Я дала ему неделю. Решила для себя, если не приедет по истечению этого срока, то не приедет уже никогда.

Та неделя завершилась еще две недели назад, а Данилов так и не объявился.

Это конец, но мое глупое сердце все еще отказывается в это верить. Мне кажется, я чувствую его на расстоянии.

— С детишками сфотографироваться, — тараторит наш постоянный оператор Евгений, подталкивая меня в спину в сторону оравы ребятишек.

Быстро поправив на голове съезжающую в бок корону, я изображаю высокомерную, под стать Черной королеве, улыбку и вплываю в самый центр толпы. Приняв эффектную позу и положив руки на плечики двух девчушек, я поднимаю глаза к объективу фотокамеры.

По телу проходит электрическая волна, и сердце сбивается с ритма.

Так постоянно случается, потому что в эти моменты мне кажется, я смотрю в его глаза.

Заломив одну бровь, задираю подбородок.

У меня все отлично, Макс. Я продолжаю жить дальше, а ты… ты жди следующего моего фото.

Затем выдерживаю целую серию фото с каждым из детей и с их родителями, и только потом сбегаю за перегородку, чтобы стянуть с себя тесное платье, снять раздражающий кожу парик и умыться.

Вынимаю телефон из сумки и, одеваясь, машинально просматриваю его.

«Жан, будь другом, когда пойдешь домой, купи мне прокладки в супермаркете. Я денежку отдам» — прислала Настя.

«Ок» — пишу ей и гашу экран.

Натягиваю утепленные джинсы, поправляю высокий ворот свитера и стираю с губ яркую помаду.