Свекровь дальнего действия

— Доверься мне, — голосом исповедника увещевала я, — я всё пойму.

— Ладно, только ты смотри в сторону. Если будешь смотреть на меня, я не стану говорить.

— Хорошо, — пообещала я, — не буду смотреть.

Ишь ты, какие нежности — не смотреть на него! Застенчивые нынче убийцы пошли.

Я незаметно просунула руку в карман и включила диктофон.

— Когда я был маленьким, — начал Чижов, — я очень стеснялся своей матери. А если честно, то я ее презирал…

У всех школьных друзей Сергея матери были клёвые — веселые, энергичные и хозяйственные. Они громко смеялись, лепили вкусные пельмени и могли за одну ночь перешить старое пальто в модную куртку. Летом они вместе с семьей отправлялись в поход в лес — костер, палатка, каша из перловки с тушенкой, а зимой катались в парке на лыжах. И профессии у них были интересные: врач, журналистка, водитель трамвая…

А его мать была толстой и скучной. Кататься на лыжах Ева Ивановна не умела, в лес не ходила, потому что катастрофически не ориентировалась на местности, и работала она библиотекарем.

По вечерам, вместо того чтобы, как другие матери, варить борщ или тарахтеть швейной машинкой, она лежала на диване с книгой в руках и была похожа на огромную белую рыбину, выброшенную на берег кверху брюхом.

Мать не умела готовить пельмени, а, может, просто ленилась, поэтому пельмени они всегда покупали в магазине. Она даже не могла их правильно отваривать, пельмени у нее либо слеплялись в один большой комок, либо разваливались на резиновую мясную начинку и склизкое серое тесто.

Сережа знал, что его отец умер от болезни со смешным названием «рак», но иногда мальчику казалось, что он их с матерью просто бросил, потому что ему надоело жить с такой скучной и нелепой теткой.

Ему было нестерпимо стыдно, когда мать приходила в школу на родительские собрания. Он стеснялся того, как тяжело она дышит, поднявшись на один лестничный пролет, как толстыми руками безуспешно пытается прикрыть необъятный живот, каким заискивающим голосом разговаривает с учителями. Ему казалось, что все над ней смеются.

— У моей мамы сахарный диабет, — поспешно и не к месту сообщал он окружающим, в надежде, что из-за болезни к ней будут относиться снисходительнее.

Когда Сергей окончил восьмой класс, диабет у матери перешел в тяжелую форму, она была вынуждена уйти с работы, ей дали инвалидность. Денег в семье и раньше было в обрез, но теперь Чижовы буквально голодали. О том, чтобы купить сыну модные джинсы или видеомагнитофон, не могло быть и речи. Выручала бабушка Евдокия Ивановна, поэтесса, которая раз в месяц подкидывала небольшую сумму на самое необходимое — лекарства и еду.

В это время Сергей связался с плохой компанией и стал воровать у матери деньги. Он знал, что в кошельке лежит последняя купюра, что если мать не купит себе лекарство, то умрет, но ему было наплевать. Он презирал мать за то, что она такая слабохарактерная клуша, что ничего не добилась в жизни, презирал даже за то, что заболела диабетом. Успешные и сильные люди, по его мнению, никогда не подцепили бы эту заразу.

Подслеповато щурясь (у нее стремительно развивалась близорукость), мать пялилась в пустой кошелек, потом шла к нему:

— Сережа, у меня тут деньги были, теперь нет…

— Отвали, — отвечал он, а чаще всего ничего не говорил, молча хлопал дверью и убегал на улицу к друзьям.

Ева Ивановна звонила бабушке.

— Мам, ты не могла бы одолжить еще? У меня кошелек в автобусе стянули…

— Опять? — иронично вопрошала бабушка. Ни для кого из родственников не являлось секретом, что Сергей ворует деньги у матери. — Ох, Ева, я тебя предупреждала, что этого мальчишку надо пороть, как сидорову козу! Теперь уж поздно воспитывать.

— Ну что ты, мама, Сережа — хороший мальчик, просто у него сейчас переходный возраст, перебесится, надо немного потерпеть.

— Ну, терпи, терпи, я смотрю, у тебя терпилка железная, — отвечала бабушка, но деньги все-таки давала. А куда было деваться?

Однажды Сергей угнал чужую машину. Хозяин «пятерки» зашел в магазин за сигаретами, оставил ключ в замке зажигания, а мальчишка просто захотел покататься. Всё обошлось бы постановкой на учет в детскую комнату милиции, если бы Сергей хорошо водил автомобиль. Но парень не справился с управлением и врезался в припаркованную иномарку. Обе машины серьезно пострадали. На Чижова завели уголовное дело, перед ним неотвратимой реальностью маячила колония для несовершеннолетних.

Ева Ивановна, обычно медлительная и непрактичная, вдруг развила бурную деятельность. Оборвала телефоны всех знакомых, но нашла хорошего адвоката. Адвокат ее обнадежил: если пострадавшим компенсируют материальный ущерб, они заберут заявление. Надо было где-то найти половину стоимости «тойоты» и «пятерки». Безумная сумма для женщины, получающей пенсию по инвалидности!

Ева Ивановна бросилась к матери:

— Умоляю, спаси Сережу!

— Ох, Ева, — вздохнула бабушка, — помяни мое слово: погубит тебя этот ребенок! Я же тоже не вечная, не могу всю жизнь вас из беды выручать.