Свекровь для белоснежки

На бедрах у этой женщины была надета пестрая домотканая понева, ее разноцветные ряды опять же перекликались между собой каким-то непонятным уму, но ясно ощутимым духом образом. Голову и волосы женщины прикрывал платок, также разукрашенный вышивкой.

– Что же это вы? – с укором обратился к женщине Юра. – Двери совсем не запираете?

– А от кого их запирать-то?

Женщина распрямилась, и друзья с удивлением увидели покрытое морщинами лицо. А голос ее казался таким молодым, словно бы девочка с ними разговаривала!

Мужчины оторопело разглядывали непонятную бабушку. Как и ее причудливое одеяние, она и сама выглядела необычно. Вроде бы и старушка, а взгляд ясный и голос чистый. И стан, когда женщина выпрямилась, был ровным и прямым. Вроде бы и не бабка совсем, а молодуха перед ними стоит.

Так и не дождавшись ответа на свой вопрос, старушка спросила у друзей:

– Вы ко мне? По какому делу?

– Нам нужно видеть Богумира. Он дома?

– Нет. К сожалению, племянник уже уехал.

– Когда?

– Куда?

Эти два вопроса друзья выпалили практически одновременно. Но старушка не растерялась, ответила обстоятельно и обоим сразу.

– Вчера ввечеру на Высокую горку поехал.

На Высокую горку! Юра так сильно вздрогнул, что даже Эдику передалось это волнение. А уж Юру-то буквально трясло. Высокая горка – это же совсем рядом с лагерем, где находились до недавнего времени пропавшие девушки. Неужели за их исчезновением все же стоит учитель истории?

Старушка, не чуя худого, продолжала заниматься своим делом. Она прикрыла обмятое тесто чистой тряпицей, подвинула кадушку поближе к печке и присела отдохнуть.

– Так вы тетя Богумира! – разглядывая ее, произнес Эдик.

– Она самая! – охотно откликнулась старушка. – Милолюдой меня кличут.

И как ни в чем не бывало она продолжила разговор с гостями, словно была знакома с ними обоими целую вечность:

– Я вот хлебов напеку и тоже следом за ними двинусь. Прямо сегодня вечером и отправлюсь, чтобы уж завтра на рассвете Ярило-солнышко в его полной силе последний раз приветствовать.

– Вы тоже поедете на Высокую горку?

– Ну а как же? – улыбнулась им старушка. – Праздник ведь Купалы – светлого бога нашего. Все мы поедем.

– Кто это – мы?

– Кто в этом доме живет – дети мои, дети моих сестер и братьев, внуки мои и правнуки тоже. Род весь наш!

Перечисленного народу было так много, что Эдик невольно удивился:

– И вы все в этом доме вместе живете?

– Кое-кто живет, а кто-то лишь на праздник приедет. Так-то со мной в этом доме Богумир живет да младшая моя дочь с мужем и детьми. И еще внучка моя старшая с мужем, ну, и их детки.

– Все равно много народу. Как же вы все помещаетесь?

– Сами видите, дом этот еще мой муж строил. Умно поступил, для каждой семьи свой вход, а в центре общее помещение и в нем печь – место нашего сбора.

Комната, в которой они находились, и впрямь была велика. Но главным ее украшением была, безусловно, печь. Не просто выбеленная, но поверх известки еще и разрисованная все теми же сказочными узорами, которые уже видели друзья в вышивке и резьбе.

– Хотим, в общей комнате встречаемся, разговариваем, песни поем, работу сообща делаем. А хотим уединиться – по горенкам расходимся. У каждой семьи – свой уголок, где только они и никого другого.

– И… и что вы там на Высокой горке будете делать?

– Как – что? Богов светлых чтить, и особенно Купалу. Его праздник наступает.

– Но что конкретно станете делать? Костры, наверное, жечь будете?

– Будем, – охотно согласилась старушка. – Огонь и вода – вот два символа этого праздника. Все, чего огонь коснулся, особенно огонь небесный – молния, через огонь освящается. И бел-горюч камень Алатырь тоже посредине моря-окияна стоит – сияет огнем небесным. Венки по реке с горящими в них огнями – ему дань.

– Ну да, знаю, – хмыкнул Юра. – Девки молодые венки по воде пускают в эту ночь. Только я думал, они женихов так приманивают.

Старушка лишь вздохнула в ответ, словно ей было невыносимо слушать глупость людскую.

Однако Юра не унимался:

– Ну а потом через костры скакать станете. Так?

– И через огонь прыгать станем, – подтвердила старушка уже с улыбкой. – Через огонь на Купалу прыгать – это древний обычай. А суть его в том, что огонь всякий грех и болезнь очистить может. Огонь – зримый образ светлых богов в нашем мире. Огонь да еще Солнце нам о богах и напоминают.

Юра подумал, а потом спросил наконец, на взгляд Эдика, что-то дельное:

– А ученики вашего племянника тоже с вами поедут?

– Какие к нему на занятия ходят и древней историей нашей страны интересуются, конечно, поедут. И не только они поедут, много разного народу соберется.

– Наверное, и план мероприятия имеется?

Старушка пытливо взглянула на Юру и снова улыбнулась:

– Вижу – что-то ты у меня вызнать хочешь, а что – не понимаю. Ты ясней говори. И ходи прямо, а не закоулками. Ты же не ворог какой, ты – честный человек, я по лицу твоему вижу, ложь и двуличие темное не прилипло еще к тебе. Так что тебе нужно?

Юра помялся, а потом неожиданно выпалил:

– А можно с вами поехать?

– Ох, не о том ты спросить меня хотел, – покачала головой старушка. – Ну да ладно. Хочешь поехать – приглашаю.