Свердлов

— Если присмотритесь, — говорил Свердлов, — к истории государственного развития и во Франции, и в Германии, и в Англии, вы увидите, как постепенно, наряду с тем, как человеческое общество развивалось и угнетенные классы начинали борьбу за собственные свои интересы и права, буржуазия шла на те или иные уступки, отдавая если не частицу власти, то видимость этой власти самым широким слоям народа. Возникает постепенно парламентарный строй, вводится всеобщее, равное, прямое и тайное избирательное право… Все население, казалось бы, имеет полную взможность проявить свои желания и интересы, отстаивать их перед теми представительными органами, которые они, в конце концов, избирают и создают. Но везде и всюду, где только угрожала какая-нибудь опасность для господствующих классов, буржуазия, применяя насилие, фальсифицировала и всеобщее избирательное право и участие всего населения в государственном строительстве. Создавались органы иного порядка, органы господства в виде открытой диктатуры класса.

Но вот на историческую арену вышел как самостоятельный класс пролетариат. В этот период, — говорил Свердлов, — создавались межеумочные классовые организации и межеумочное государственное устройство, когда власть создавалась на коалиционных началах двумя господствующими классами: классом буржуазии и классом земельных собственников. Эти два класса, в течение долгого времени враждовавшие между собой, увидели тогда, что выступил уже на сцену новый класс, готовящийся к уничтожению прерогатив и привилегий и одного и другого борющихся между собой классов; у них произошло некоторое примирение, государственное устройство приобрело коалиционное начало. Опасность со стороны пролетариата заставила старых бойцов и врагов вложить мечи в ножны свои, заставила обратиться друг к другу и вести общую работу по угнетению пролетариата.

Итак, — подвел итог первой части своей лекции Свердлов, — по отношению к прежним государствам являются совершенно правильными слова наших великих учителей Маркса и Энгельса, что всякое государство есть не что иное, как орган господствующего класса.

Во время краткого перерыва слушатели окружили Свердлова, забрасывали его самыми разнообразными вопросами: как здоровье Ленина, совсем ли он поправился после ранения? Что происходит в Германии? Скоро ли там рухнет антинародная власть Вильгельма?

Свердлов не торопясь отвечал на все вопросы и сам спрашивал слушателей об их работе, как они устроены, достаточно ли питание.

Питание было плохое, но никто не жаловался… Люди, знавшие в прошлом тяжкий физический труд, жаждали знаний. Недостаток знаний они ощущали как недостаток боевого оружия.

Прозвучал звонок, все расселись по местам, лекция продолжалась. Вторая, центральная часть лекции Свердлова была посвящена анализу классовой сущности Советского государства, нового государственного аппарата, истории выработки Советской Конституции.

— Наше государство, — говорил Свердлов, — также является органом классового господства, органом господства одного класса над другим, с той разницей, что до сих пор угнетающими были классы, представлявшие собой незначительную часть всего населения, в то время как теперешнее государственное устройство предполагает господство огромного большинства над меньшинством: в этом заключается вся разница. В своих программах мы, коммунисты, везде говорим, что в конечном счете при осуществлении наших идеалов, при уничтожении капитализма, при социализме исчезнут антагонистические классы, исчезнет разделение общества на враждебные классы.

Может показаться некоторым противоречием, что мы, коммунисты, говорившие всегда, что для нас государство является органом, неизбежно долженствующим исчезнуть в процессе исторического развития, мы в то же время не только создаем известный аппарат государственной власти, но работаем по укреплению этих государственных органов.

Но это противоречие только кажущееся. Оно основано на том, что мы в настоящее время еще не считаем закрепленным тот исторический строй, к закреплению которого мы шли в течение долгого времени; мы не считаем, что борьба с буржуазией уже закончена; мы не считаем, что настал такой момент, когда все человечество представляет собой единую трудящуюся массу, не разделенную на группы и классы с разными интересами. И вот на такой период, на переходный период, мы считаем необходимым укрепление государственных органов, в интересах скорейшего достижения такого момента, когда сами эти органы станут ненужными, станут излишними.