Свердловск, 1976

Сутки без сна, с двумя перерывами. Один раз пришлось отвлечься на Ольгу, которая с ужасом увидела, как я режу себе пальцы, а потом, капая кровью, лезу к высокому напряжению. Пришлось успокаивать и объяснять, для чего мне это нужно. Она покрутила пальцем у виска и с книгой умотала в другую комнату, чтобы только не смотреть на мою живодёрню.

Второй раз отвлёк Лёха. Он сочинил новую песню и не придумал ничего умнее, чем тут же притащиться ко мне вместе с гитарой. Посмотрев на наш стол в зале, где вразброс лежал разложенный по блокам ионизатор и валялись окровавленные бинты, он опасливо

перебрался на диван. Окончательно Алексей выпал в осадок, когда увидел, как я мажу пальцы клеем и перематываю их синей изолентой, чтобы не испачкать в крови гитару. Даже мои объяснения, что бинты и лейкопластырь у меня закончились ещё вчера, не помогли. Дар речи к нему вернулся только после того, как я сунул ему в руки чашку с кофе.

- Ты сам себе резал руки? — проблеял он. нерешительно указывая на тот угол стола, где у меня была «операционная». Пузырёк со спиртом. Скальпель, комки ваты и полная тарелка окровавленных бинтов и салфеток.

- Давай пей кофе, а то того и гляди в обморок хлопнешься. Чего побледнел-то? Крови боишься?

- Просто представил, как я сам себе руку режу… А ты знаешь, я бы наверно не смог. Нет. смог бы. если бы от этого жизнь зависела, а вот так. раз за разом…

- Лёха. вообше-то это очень секретные опыты, и тебе лучше о них сразу забыть. Я даже пояснить тебе не имею права, что. зачем и почему, подписку дал. Ладно, показывай, какую нетленку родил. — подтолкнул я его размышления в нужном направлении.

Подстроив свою гитару по моей, он сыграл вкусненькое блюзовое вступление, и скорее, показал, чем спел песню. Поёт Лёха так себе, и жутко этого стесняется, отчего получается ещё хуже.

- Петь Саша будет? Для меня тональность не очень подходит, а у тебя во «вступе» постоянно открытые струны задействованы. — примерил я песню на свой голос, и на слух сопоставил некоторые особенности гитарного вступления и моего вокального диапазона. Мне придётся петь «не в голосе», низковато. Тот драйв, который интуитивно чувствует любой слушатель, когда певец берёт «на горло», вытаскивая себя на высокие ноты, у меня в этой тональности пропадёт. Я ещё терцию вверх могу дать без особого напряга, но тогда надо переписывать очень удачное гитарное вступление.

- Так-то я про тебя думал. Сашка весной в армию пойдёт. Он сессию завалил, и вряд ли сможет её пересдать.

- Вот даже как. Он вроде не глупый. Как можно завалить сессию на журфаке?

- Да ну его… Представляешь, он написал курсовую по творчеству «Битлз». Ладно бы. критиковал их. так нет же, взял и написал всё честно, как есть. Говорят, что её на парткоме универа разбирали. Короче, хана Сане. Его теперь преподы нагло валят, что по истории КПСС, что по научному коммунизму.

- Не понял, а в чём проблема? Надо просто выучить первоисточники и учебники, и пусть хоть удавятся с переэкзаменовкой.

- Да ты что? Ты сам-то эту муть хоть раз читал? Там же ни одного слова живого нет. Как там что-то можно запомнить?

- Ты попробуй Сашу сегодня найти. Пусть мне позвонит и договоримся, как встретиться. Скорее всего я смогу ему помочь. — подумав, сказал я. Раскрываться лишний раз не хочется, но тут я придумаю подходящее объяснение, да и напиток какой-нибудь подсуну. Придётся улучшить память нашему солисту. Не дело, своих бросать, если можешь помочь.

Напряжение последних дней меня доконало, и я на какое-то время выпал из реальности, откинувшись с гитарой в руках на спинку дивана. Очнулся минуты через три. так и продолжив машинально перебирать струны на гитаре. Приоткрыв глаза, повторил сыгранное ещё раз. добавив напеваемую без слов мелодию.

- Что это? — заторможенно спросил Алексей.

- Твоя песня, не слышишь разве? — расслаблено проговорил я. начиная понимать, что только что переложил его мелодию на абсолютно иное построение аккордов. Григорианские хоралы синтезированы из интонационных формул восточно-средиземноморских музыкальных культур и фольклора германских и кельтских племен. Лет через двадцать в музыке появится даже особое направление, которое назовут Энигматик.

- Потрясающе. Я такого никогда не слышал. — не сводил Лёха глаз с моих рук. особенно с правой, где я замотанными в изоленту пальцами, извлекал искусственные флажолеты над грифом и попутно отстукивал своеобразный ритм. Звук и сама музыка получались непривычно расслабляющими, как и всё моё состояние.

- Добавим эффектов и неожиданной ритмики, тогда и будешь кайфовать. А пока давай хотя бы запишем, что сотворили.

- И точно. Наиграй ещё раз. — попросил Алексей, вытаскивая из своего кофра тетрадь и карандаш. — Я завтра над аранжировкой помудрю. Ты бы мне сделал такой же комбик. как время будет. — кивнул Лёха на моё творение для домашних репетиций, махонький усилитель с колонкой, к которому мы подключили гитары. — Только мне тоже обязательно нужен выход на наушники, чтобы соседи не стучали по трубам вечерами.