Свердловск, 1976

— Тогда с тебя тряпка, винилискожа, уголки и рейки, а также три часа работы. Я потом тебе объясню подробней, где что купить.

— Перле ДКашный, надо сначала с директрисой переговорить. Может спишет, — поддержал мысль Алексей.

Ребята играли психоделическую «Shine On You Crazy Diamond» группы Пинк Флойд. Вещь у них была разучена, поэтому я не лез. Просто в нужный момент, сообразив, какую партию сейчас будет играть гитара, снял микрофон со стойки и поднёс его к гитарной колонке… Ревербератор добавил гитарному соло объём и полёт. Лёха прислушался и благодарно кивнул.

Домой меня отвёз Николай. Гитару пришлось держать в руках. Заднее сиденье заняли уютно там устроившиеся усилители Тесла.

По дороге пришлось рассказать, каким должен быть басовый комплект. Лучше бы я этого не делал! Мы чуть не врезались в троллейбус. Если бы Николаю не надо было догонять ребят, уехавших с аппаратурой на автобусе, то он бы из меня всю кровь выпил, заставив нарисовать его Прелесть со всех сторон. Надеюсь, он нормально доберётся, не замечтается по дороге. Спать сегодня он точно не будет. Басовый Маршалл на две колонки…, есть от чего потерять сон. Почему на две? Маловато в одной объёма для двух пятнадцатидюймовых динамиков 2А-12. Низы душатся. Нижняя, прямая колонка будет с фазоинвертором, а верхняя, которая со скосом, пополнится кинаповской пищалкой, правда, со снятым раструбом. На халтуры будет с ней одной ездить. Усилитель переселится из железного корпуса в фанерный, обклеенный кожей. Догадались, какая там эмблема будет?

Перемотать выходной трансформатор не сложно. Берём справочник 1966 года, проводим расчёт, прикидываем по диаметру провода вторичной обмотки, что он войдёт в оставшееся на катушке место (первичная обмотка остаётся родная), готовим полоски стеклоткани и пропарафиненной бумаги нужной ширины, толстую нитку. Выпиливаем деревянную бобышку, на которую оденется катушка, и по её центру сверлим отверстие под ось. После этого, усердно сопя, виточек к виточку начинаем мотать, изолируя бумагой каждый новый слой. Жалкие полтора часа, и первый трансформатор готов. А у меня спина потная и деревянная. На перемотку второго транса уходит всего час, устал меньше. Великая штука — опыт. Отец пару раз заходил, но услышав, как я вполголоса считаю витки, мешать не стал.

— Мам, не подскажешь, где можно синтетическую ткань в чёрный цвет покрасить? — я решил добавить аутентичности будущим колонкам.

— В доме быта у Центрального рынка, — ни на секунду не задумалась мать.

— Вот спасибо, помогла. Пап, ты что заходил?

— Хотел узнать, чем занимаешься, — отец отложил газету и посмотрел на меня поверх очков.

— Денег решил заработать. Много, — я улыбнулся, глядя на реакцию мамы. Сейчас будет лекция. Скорее всего, про строительство коммунизма, — Не всё же мне у вас на шее сидеть. Пора и в дом начать что-то приносить, — подавил я воспитательный порыв в зародыше откровенно провокационным посылом.

— Кхм…, — батя поглядел на мать, зная её привычку влезать в разговор первой, но та с преувеличенным старанием тёрла полотенцем стаканы. Только напряжённая, неестественно прямая спина говорила, с каким трудом ей даётся это молчание.

— И каковы ожидаемые доходы? — съехидничал отец, видимо ожидая услышать рублей про двадцать-тридцать.

— Надеюсь рублей на четыреста-пятьсот, — пожал я плечами, и сперев печеньку из вазы, закинул её в рот.

— Не хватай, сейчас ужинать будем, — не утерпела мама, в которой педагог никогда не засыпал.

— Это как же такие деньжищи нынче молодёжь зашибает? — газета была забыта, да и очки он снял.

— Я переделываю два усилителя. Один остаётся мне, как плата за работу. Его тоже буду модернизировать. Потом планирую продать.

— Ты думаешь, у тебя получиться? — улыбнулся папа.

— Точно, вы же ещё ничего не видели. Не заходите, пока не позову, — я вернулся в комнату, снял чехлы с гитары и усилителя, включил, — Заходите оба, — крикнул я в дверь.

Помните, в «Лестнице в небо», перед гитарным соло есть несколько красивых тактов со звонкими гитарными аккордами. Именно этот кусочек я и сыграл, когда родители входили ко мне. Очень уж они торжественно звучат.

— Что это? — ткнул отец пальцем в комбик.

— Тот ящик, который я разбирал. Вот таким он стал. А эта белая гитара ещё вчера была красной и с разбитым пластиком. Сегодня всё работает. А как тебе вид?

— Да он же был весь облезлый и грязный. А теперь, как новенький, — поразилась мать, вытирая руки полотенцем.

— И датчики от сигнализации, как родные встали, — узрел отец знакомые детали. Я уж не знаю, кто их форму придумывал, но спасибо ему большое. Корпуса, копия фирменных фендеровских по виду. И магниты там — огонь!

— Датчики сам сделал. Очень удачные получились, — скромно признался я.

— Этот усилитель собираешься продать? — отец, прищурившись, смотрел на переделываемые шасси, с пустыми дырами от снятых трансформаторов.

— Да, один из них. Только вид у него совсем другой будет, и колонка добавится.

— А колонку где возьмёшь?